Должен - значит могу!/Нельзя убивать игрока без согласия персонажа
Переведено из Compass of Terrestrial Directions - The North
Далеко на Севере сияющие стены вздымаются вокруг крупнейшего города этой части света. Белостенье окружают варвары, обширная тенеземля и мощный анклав фейри. Однако, несмотря на окружающие места и враждебных соседей люди Белостенья живут в большей безопасности и удобстве, чем большинство в Творении. Большую часть своей удачи они приписывают трем правящим ими могучим богам; белостенцы также отдают должное собственному трудолюбию, самодисциплине и вечной бдительности против жутких врагов. Более всего они объясняют безопасность города знаменитыми стенами. Белоснежное кольцо не только достаточно высоко и прочно, чтобы разбить любую варварскую орду; древнее благословение не дает никакому нечестивому существу войти в город. И все же лишь немногие белостенцы знают истину о чуде, унаследованном из Первой Эпохи.
История Белостенья началась вскоре после окончания Войны Предтеч – с монастыря посвятивших себя Непокоренному Солнцу. Монахи и монахини кормили себя крестьянской работой; свой труд они обратили в молитву и сажали растения кругами, создавая живые мандалы во славу Царя Небесного. Монастырь основал и возглавил Законодатель касты Зенита по имени Праведный Вождь.
Религиозное сообщество переросло четыре монастыря, последний оказался размером с небольшой городок. Праведный Вождь предложил сделать пятый монастырь целым городом, задуманным по образу и подобию исполинской мандалы – дабы направить и усилить молитвы жителей. Так и вышло.
Новый город Ондар Шамбал стал одним из величайших чудес Творения – не из-за размера (в Творении хватало городов побольше), не из-за величия (пусть и был прекрасен) и не из-за технологии создания (большая часть работы была на деле сделана вручную). Нет, чудо Ондар Шамбала было в том, что каждый шаг его постройки был молитвой. Каменщики, добывавшие белый гранит из холмов поблизости, посвящали Непокоренному Солнцу каждый удар резца. Резчики и полировщики пели гимны при работе. Праведный Вождь лично освятил каждый камень при его закладке. Каменные ленты молитв и сутр струились вдоль улиц города, а мозаики из драгоценного камня украшали стены святыми образами. В центре города стоял величественный храм-мэнс, посвященный Непокоренному Солнцу. Высокие и крепкие стены окружали Ондар Шамбал совершенным кругом – не для защиты, но для завершения образа сияющего города-солнца. На постройку ушли десятилетия, но и боги, и смертные были согласны: в Творении не было более святого места, чем Ондар Шамбал. Сам Непокоренное Солнце благословил город при его освящении.
Сотни тысяч послушников жили в Ондар Шамбале и миллионы паломников приходили сюда каждый год. Многие – равно смертные, Возвышенные и духи – также подносили благочестивые дары городу, дабы в городских молитвах их помянули… или чтобы просто прикоснуться к святости города. Земной элементаль открыл под городом сеть пещер, давая лишнее место для хранения. Богиня горячих источников создала бани для паломников. Бюро Времен Года усмирило погоду этих мест, а боги сельского хозяйства благословили землю вокруг. Город-монастырь становился куда богаче и роскошнее, чем ожидалось и задумывалось.
Праведный Вождь покинул Ондар Шамбал, дабы построить святую дорогу от города к побережью Внутреннего Моря, посчитав это личным молитвенным трудом на старости лет и после ухода с поста главы города. В его отсутствие Святой Город стал более мирским; священники, монахи и монахини все меньше времени молились и работали, и все чаще спорили о теологии и распоряжались обширными богатствами города. Пиры заменили посты. Молитвенные колеса крутились – но их крутили руки паломников, плативших за эту честь.
Триста лет спустя Праведный Вождь закончил создание дороги, построенной лишь его руками, вернулся и увидел, что город-монастырь погряз в жадности, лени и нечестивости. Старый Зенитный месяц пребывал в ярости и отчаянии, бичуя себя до костей, и стараясь искупить свою вину, молясь о наставлении и прощении. Но, в конце концов, он выгнал из Ондар Шамбала самых худших из падших монахов и монахинь и покинул город навсегда. Представ перед Советом Соларов в Меру, он заклеймил Ондар Шамбал за отступничество. Пожертвования и визиты паломников тут же прекратились, и город покинули почти все.
И все же Ондар Шамбал по-прежнему был отлично построенным городом с плодородной землей вокруг, так что в него постепенно вернулись люди. Среди новопоселенцев были молодая Сумеречная Тенрэ и ее муж-лунар Ден’Раин. Они взяли власть над Ондар Шамбалом, назвали его Белостеньем и заселили как обычный город. Оказалось, что в близлежащих горах находятся металлические руды и некоторые редкие минералы (включая синий нефрит), так что в списке распространенных профессий к сельскому хозяйству добавились рудное дело и металлургия.
Под руководством Возвышенной пары Белостенье обрело комфорт и процветание. Тенрэ и Ден’Раин правили легко, но с пониманием ответственности. Белостенцы утверждали, что эта пара воплощает саму суть того, какими должны быть Законодатель и Хранитель.
Бронзовая Фракция не нашла недовольных среди дракорожденных Белостенья, так что узурпаторам-Сторонним пришлось убить Тенрэ и Ден’Раина лично, точно зная, что убивают невиновных. Битва уничтожила треть города и унесла тысячи жизней; впоследствии новорожденный Сёгунат жестко прижал тех белостенцев, что остались верны погибшим правителям. Те, кто не сдались влияющим на разум чармам или не поверили пропаганде о «новооткрытых преступлениях» научились молчать… чтобы не оказаться в другом городе, где единственным занятием было убийство.
К юго-востоку от Белостенья Сёгунат воздвиг огромный лагерь смерти для измененных людей, искусственных жизненных форм и верных Совету Соларов. Заключенные со всего Творения отправлялись в Лагерь 17, где они копали братские могилы и сами же оказывались в них. Вскоре лагерь стал тенеземлей, населенной призраками жертв. Белостенье научилось повиноваться Сёгунату, но не полюбило его – Лагерь 17 по соседству слишком хорошо напоминал об истоках режима. Но дракорожденные сделали все возможное, чтобы скрыть прошлое города: жгли хроники, наносили резьбу и создавали картины поверх фресок и мозаик Непокоренного Солнца. Несмотря на эту порчу, из-за остаточной святости Белостенье оказалось одним из последних мест в мире, поддавшихся Великой Чуме; но когда зараза все же пришла, умерло столько же людей, сколько и везде. Сохранилась и святость стен – ворвавшиеся в мир фейри осадили Белостенье, но не смогли войти. По иронии судьбы, город спас и своих врагов: Защитная Система Царства не тронула землю в радиусе мили от священных границ города.
После прекращения Великой Чумы трое могучих богов пришли в покинутый город. Они назвали себя Синдиками, представ в виде существ с плотью из чистого льда поверх серебряных костей. Но под общей маской таились Бог Удачи Лурануме, Бог Здоровья Уванаву и Бог Мира Йо-Пинь.
Синдики собрали остатки населения и пригласили беженцев прийти в город. Они договорились о мире с гневными призраками давно уже списанного Лагеря 17 (ныне прозванного Топью Марамы по имени последнего коменданта Анджей Марамы), выжившими лордами фейри и новорожденным Царством. Они даже платили дань чародею Баграшу Кёлю, когда его империя еще существовала.
В течение веков Второй Эпохи Белостенье возвышалось бастионом цивилизации Севера – но всегда страшилось врагов за стенами города.
Сёгунат постарался уничтожить записи о славном происхождении Белостенья-Ондара Шамбала и изобразить его Небесных жителей мегаломаньяками, тиранами и извращенцами. Когда Синдики взяли власть, они очистили архивы города от ложных рассказов, но также и от немалой части аутентичной истории Сёгуната. Однако во время обеих чисток верные старому режиму люди спрятали книги, поддерживающие историю, в которую они верили. От Ондар Шамбала осталось больше, чем можно предположить...
Основатели Сёгуната опасались разрушить слишком большую часть города Непокоренного Солнца или убрать слишком много старых религиозных образов города. Вместо того узурпаторы покрыли резьбу и фрески с мозаиками белым бетоном. Например, на знаменитых стенах города были вырезаны сцены, прославляющие деяния Непокоренного Солнца и аллегории его правления на Небесах; те, кто перерабатывают камень от поврежденных зданий (по большей части в Крайнем Городе) часто видят, как старый бетон отпадает, открывая кусочки надписей или барельефов. Архитектурная Коллегия Белостенья тщательно собирает эти фрагменты. Пока что Синдики посчитали политически некорректным попробовать убрать бетонные маски по всему городу и восстановить образы под ними.
Белостенье – крупнейшее город-государство Севера. Оно занимает широкую долину между южными отрогами Черных Скал. Долину заполняет мозаика ферм и фруктовых садов, но холмы вокруг темны от пихт и елей. За ними возвышаются закованные в ледники горные пики. Зима длится шесть месяцев в году, осень коротка, а лето долго и прохладно. Сам город – примерно десяти миль в ширину, а долина, где он находится – шириной примерно сорок миль. Правление Белостенья некоторым образом растягивается по знаменитой Дороге Странника к Порту Стены – городу-сателлиту на берегу Внутреннего Моря.
Стены Белостенья, высотой в пятнадцать ярдов и толщиной в шесть – возможно, самые высокие и крепкие стены на Севере. Они стоят меж городом и миром чистым сияющим барьером; в стенах есть одни ворота, выходящие на Дорогу Странника. Внутри к улицам обращены белоснежные фасады домов, а ставни и двери сделаны из окованного бронзой дерева. Архитектура изрядно варьируется – самые высокие здания с изысканными многослойными шпилями построены в Старое Время. Более новые постройки – три-пять этажей, и их обличье попроще, но они выстроены на старых местах. Белостенье остается чистым и отлично построенным городом, хотя улицы более и не следуют изначальному строгому плану расходящихся прямоугольных районов с широкими площадями между ними.
У стены есть поглощение 14L/20B и 50/100 уровней здоровья. Силы призраков, демонов, фейри и других созданий тьмы не могут никоим образом подействовать на них, и эти создания не могут пересечь стену и войти в город, пока их не пригласят. К примеру, если перебросить немиссара через стену из катапульты (да, такое пробовали), то одержимое им тело последует по траектории и разобьется об улицу или здание, но сам призрак вылетит из тела на середине полета. Подкоп под стеной также не сработает – запрет уходит и под поверхность. Должное приглашение входить может дать только гражданин – тот, который искренне считает Белостенье своим домом.
Белостенцы делят город на районы в зависимости от близости к единственным воротам. Самая южная и близкая к воротам треть называется Крайним Городом. Само собой, здесь больше всего лавок и рынков: именно в этот сектор зарубежные торговцы попадают, входя в Белостенье. Здесь в равной степени много ювелиров, оружейников и других ремесленников; здесь же находятся конюшни, чайные дома и караван-сараи. В этом районе размещаются и коллегии рудного дела и металлургии. В Крайнем Городе очень мало строений Первой Эпохи; большинство местных зданий не старше пяти веков.
Летом, когда чужие и местные торговцы приходят на базары, Крайний Город становится самым занятым районом Белостенья. Сезон рынков знакомит белостенцев с людьми со всего Творения – а также и с их кухней, благодаря разбросанным между лавок и ларьков лоткам с едой. На пике сезона такая ярмарка выходит за пределы ворот, и у них вырастает городок палаток и фургонов. Вооруженные стражники и бесчисленные факелы не дают фейри и мертвецам напасть на этот лагерь после захода солнца и закрытия ворот. Однако каждый год несколько хитрых торговцев уходят в ночь. Белостенцы предпочитают не знать, что эти купцы предлагают сверхъестественным партнерам, и что получают взамен.
В средней трети Белостенья живут фермеры и шахтеры, а также пивовары, плотники и прочие ремесленники. Многие мастеровые и клерки, работающие в Крайнем Городе, предпочитают жить в Среднем, где подешевле. Здесь также находятся Коллегия Ювелиров и Коллегия Сельского Хозяйства. В Среднем Городе есть немало сохранившихся зданий Первой Эпохи, пусть они и переделаны и предназначены для иных целей. Лавки мясников и пекарей находятся в древних часовнях, а кельи монахов стали жилыми комнатами.
Самое высокое здание Белостенья – солнечный храм-мэнс точно в центре города. Его позолоченные шпили и фризы остаются нетронутыми, и все еще славят величие Непокоренного Солнца. Дракорожденные пытались занять сердце Белостенья, но мэнс отбивался, и его защита адаптировалась под каждую новую атаку. Сёгунат мог бы уничтожить мэнс, но правители поняли, что из-за этого экономическая ценность региона снизится. Синдики также не могут претендовать на мэнс. Он примет к себе только Законодателей.
Центральный храм-мэнс Белостенья покрывает солнечное место силы пятого уровня, но создает ключ-камень лишь третьего уровня – Камень Милости, дающий дайс ко всем броскам обаяния или манипуляции. Немалая часть силы мэнса идет на его защиту.
Игровые эффекты: (уровень мэнса x2) + 2 за уменьшенный камень = 12 очков создания. Конечно, это мэнс-храм (3 очка). Также у него есть Просветление Способности (расследование, воровство, оккультизм и военное дело – для распознавания вторгшихся и подготовки должных контрмер; 3 очка, так как это избранная сила солнечных мэнсов). В нем есть ультрасмертоносные ловушки (3 очка), усиленные уникальной адаптивной защитой (+2 очка), дабы создавать и перемещать опаснейшие сюрпризы. Зона комфорта (1 очко) обеспечивает тепло, Эссенциальное освещение, текучую воду и другие удобства в покоях владельца мэнса. И наконец, иная уникальная сила на четыре очка увеличивает плодородие почвы в долине Белостенья. Сумма превосходит доступные мэнсу очки создания, но это, в конце концов, один из величайших шедевров Старого Времени, созданный при помощи техник, которые современным геомантам трудно даже представить.
В самом далеком от городских ворот районе находятся зал Синдиков и дома верхушки общества Белостенья. В Афтоне живут богатые магнаты, самые умелые оружейники и ювелиры и офицеры элитной стражи и армии Белостенья высокого ранга. Тут же проживают разнообразные малые боги, сверхъестественные полукровки и немного внекастовых дракорожденных, как и разные послы. Также здесь находятся Архитектурная Коллегия Белостенья и Коллегия Тауматургической Науки Лотосового Разума.
Упорядоченная система тоннелей и пещер, тянущаяся под Белостеньем, образует район, который местные жители произносят как «Неж’грод». Технически это трущобы, населенные беднейшими белостенцами… но это трущобы, озаренные теплым золотым сиянием осветительной системы Старого Времени, не работающей в основном городе. Нижний Город также остается теплым, и его жителей не волнует погода. Однако все же в качестве жилого места он не создавался. Жители Нижнего Города подметают улицы, собирают мусор и работают поденно (а также грабят, воруют из карманов и лавок).
Тут также находятся общественные бани города, так что в этот район постоянно приходят люди с поверхности. Патрули Стражей часто проходят по этим местам, дабы купальщики пребывали среди мира и порядка. Жители Нижнего Города тоже могут прийти в бани – но ночью, дабы не беспокоить людей классом повыше.
Долину вокруг Белостенья испещряют большие, многосемейные дома, а холмы и горы – лагеря шахтеров и дровосеков. Большинство из них обитаемы лишь в определенный сезон – зимой жители перебираются в город и возвращаются к земле и шахтам весной. Каждое поселение серьезно укреплено и защищено всеми барьерами против фейри и мертвецов, какие могут создать тауматурги Белостенья.
В Старое Время дорога от Белостенья к побережью Внутреннего Моря называлась Святой Дорогой. Теперь же ее зовут Дорогой Странника или Великой Северной Дорогой. Она насчитывает двадцать ярдов в ширину и остается крупнейшей дорогой Севера. Несмотря на века использования, на белом граните почти не видно следов выветривания. Лежащее на дороге благословение сохраняет относительное тепло в разгар зимы, как если бы над ней всегда сияло солнце, и даже в самые страшные бури и метели дорога свободна от снега, льда и обломков. Через каждые сорок ярдов стоит пара каменных колонн, увенчанных направленными вовнутрь полумесяцами. Некогда они освещали путь, но зачарование вышло из строя века назад.
На Дороге Странника сохраняются и более тонкие и мощные чары. Душа любого умершего на ней человека немедля входит в Лету. Более того, любой смертный путешественник, напавший на кого-то другого в пределах дороги, сразу после этого ощущает мощное стремление повеситься на колонне или подходящем дереве. Мертвецы и ракша также странствуют по Святой Дороге; напавшие на других путешественников призраки уходят в Лету, а фейри вышвыривает в Глубокий Вильд. Никто не знает, что случится с богом, элементалем, демоном или Возвышенным, нарушившим правила безопасного прохода по дороге (такого еще не случалось) – но последствия определенно будут страшны.
Белостенцы считают, что проклятие дороги объясняется Тысячелетним Договором, который в начале Второй Эпохи был заключен между Синдиками, определенными владыками фейри и минимум одним Лордом Смерти. Рувия, бог дорог и глава Золотого Корабля Небес в Бюро Судьбы заявляет, что истинно вплел проклятие в судьбу дороги. Осталось еще немногим более двухсот лет до того, как фейри и Лорды Смерти смогут потребовать пересмотра договора.
Любой человек, прибегающий к насилию на Святой Дороге (Возвышенный или смертный) оказывается под магическим принуждением, ведущим к самоубийству через повешение; мертвые вынуждены войти в Лету, а фейри – покинуть телесную оболочку и отбыть из Творения. Избежать проклятия нельзя; если кто-то ступил на дорогу – то согласился на условия безопасного странствия. Нарушители могут сопротивляться, потратив по силе воли в час. Возвышенные и духи избавляются от принуждения через четыре часа. Смертным, мертвым и фейри надо потратить восемь очков силы воли, чтобы освободиться. Если им не хватает силы воли… тем хуже для них. Даже в случае успеха теряется одно постоянное очко силы воли, истощенное страшным сопротивлением разума.
Колонны вдоль дороги некогда не только освещали Дорогу Странника. Золотой свет также обжигал мертвых и нежить воздействием окружающей среды (2А/действие, Травма 5). Каждую пару светильников можно счесть артефактом первого уровня в плане починки. Однако они должны быть соединены с дорогой, и не будут работать в ином месте.
Дорога Странника пересекает часть Топи Марамы. Сама дорога ночью остается частью Творения, так что умершие на этом отрезке дороги все же не могут стать призраками. Но любой, кто сойдет со Святой Дороги ночью, окажется в Нижнем Мире.
Вдоль этого отрезка и вокруг части тенеземли Синдики воздвигли маленькие храмы, посвященные множеству богов жизни, радости, плодородия и так далее. Белостенцы называют их храмами сияющей хризантемы. Синдики награждают семьи, у которых в этих храмах происходят свадьбы, зачатия, рождения и празднования дней рождения. Семья получает скромное денежное вознаграждение (ценой в Ресурсы •), и Синдики даруют ей год и день прекрасного здоровья (два лишних дайса на все броски сопротивления болезням). С течением времени храмы отталкивают границы тенеземли. Некогда тенеземля пересекала пятьдесят миль дороги и тянулась на сотню миль к западу; теперь затенены лишь двадцать миль дороги.
Жители Топи Марамы разбивают храмы каждую зиму, но белостенцы заново их отстраивают и освящают каждую весну. Экспедиция по восстановлению храмов сияющей хризантемы выдвигается в первый день Восходящей Земли (хотя снег обычно в это время еще покрывает землю), и в Белостенье отмечается большим праздником.
На юге Дорога Странника кончается еще одним кругом стен из белого гранита: Портом Стены, грязным и мелким братом Белостенья. Эти стены лишь семи ярдов в высоту и два – в толщину, а треть круга срезана черными базальтовыми скалами побережья. Питаемые Эссенцией лифты, некогда перевозившие грузы между городом и гаванью, больше не работают; их место заняли лестницы и пандусы, спускающиеся на двадцать ярдов ниже, к части города, построенной на узкой полоске берега.
Верхний Порт в Первую Эпоху был богатым и прекрасным городом, а Нижний – таким же потрепанным, как и любой береговой поселок Творения. Старые стены по-прежнему стоят, но теперь обе половины города изобилуют борделями, салунами и игорными домами. В гавань могут за раз вместиться только четыре крупных торговых корабля, и потому Порт не растет дальше. Многие корабли отправились на дно, дожидаясь своей очереди в бурном северном море.
В пределах Порта живет около двух тысяч человек – по большей части грузчики, трактирщики, проститутки и другие люди, угождающие кораблям, прибывшим для торговли с далеким Белостеньем. Большинство жителей Порта – выходцы из Белостенья, по своей воле или из-за изгнания. Это грубоватые люди, вне работы они часто напиваются или дурманят себя наркотиками. Каждый белостенец знает, что Порт Стены – выгребная яма, куда попадают неудачники и мятежники. Городская стража не обращает внимания на большинство преступлений, но жестко обходится со всеми, кто угрожает торговле Белостенья.
Стоит отметить, что аналогия с выгребной ямой – не просто метафора. В полумиле к западу от Порта огромная труба выплескивает в море отходы Белостенья; они вымываются по сливам из бань и водной системы города. Отходы семисот тысяч людей придают Порту Стены… аромат. Раньше вдоль семисотмильной трубы были расставлены Эссенциальные конвертеры, обращавшие отходы в чистый и сияющий водопад, но они не работают со времен Великой Чумы.
Белостенцы знают, что им повезло больше, чем многим в Творении. Большинство белостенцев принадлежит к среднему классу; они не так богаты, чтобы жить в роскоши, но смерть от голода им тоже не грозит. Они могут позволить себе жить с удобствами – иметь туфли, две смены одежды, ковры на полу и железную печь, обогревающую крепкий, избавленный от сквозняков дом. Белостенцы пьют чистую воду и ходят по чистым безопасным улицам. Во многих частях Творения и богачам-то такое недоступно.
Любовь к безопасности и процветанию не превращает белостенцев в трусов. Они дисциплинированы, но не податливы. Каждый белостенец с детства усваивает, что безопасность зависит от строго упорядоченного общества, о котором должны заботиться все. Никто не стоит над этим долгом и не избавлен от него… и, ради удобства и безопасности белостенцы принимают некие мрачные, но необходимые реалии.
Постоянная угроза из-за стен влияет на культуру Белостенья множеством способов, и далеко не все из них очевидны. Во-первых, белостенцы придают большое значение вежливости; хорошие манеры позволяют семистам тысячам людей оставаться в городе в долгие зимы и не сводить друг друга с ума. Белостенские законы даже предусматривают особый класс преступлений, называемый «оскорблением публичной учтивости». Под него подпадает почти все, что может раздражать других, от плохой гигиены до громких ссор. Враждебное или эксцентричное поведение может разорить белостенца штрафами или даже привести к изгнанию.
Публичное опьянение, конечно же, считается преступлением против общественной вежливости. В Белостенье легальны почти что все наркотики, но, в отличие от алкоголя, они облагаются такими налогами, что немногие могут часто или рьяно предаваться этим удовольствиям. Контрабанда и избегание пошлины на их ввоз – одна из немногих форм организованной преступности в Белостенье. Однако если кто-то хочет напиться или накуриться у себя дома – то это его личное дело.
Право частной жизнь – другой способ, каким белостенцы сохраняют свою драгоценную общественную стабильность. Белостенцы предпочитают не показывать сильных чувств на людях или слишком уж расспрашивать о чужой личной жизни. Они улыбаются чаще, чем смеются, и плачут лишь за закрытыми дверьми. Чужестранцам Белостенье часто кажется немного душным, но очень вежливым.
То, что творится в частных домах, резко контрастирует со строгим и трезвым кодексом поведения в обществе. Пока никто не страдает (если не хочет того) и пока защита города не нарушается, происходящее за закрытыми дверьми никого не касается. Приглашение в дом белостенца – допуск в семейные стены – показывает, что местный житель считает вас достойным и вечным другом. Получившие такую редкую привилегию иностранцы иногда изумляются: по контрасту со строгими белым камнем и бетоном на улицах, дома Белостенья внутри жизнерадостны и разноцветны, мебель ярко окрашена, а пол покрывают узорчатые ковры.
По большей части белостенцы предпочитают общаться во множестве просторных чайных домов города. Местные жители склонны обсуждать дела на встрече в таком месте за едой и, конечно, чаем. Белостенцы любят горячий чай с молоком и маслом; если они пьют с кем-то, кого не знают, то внимательно следят за его реакцией на такие необычные черты. Если собеседник удивляется подобным добавкам к питью, то он может быть лишь недавно приехавшим путешественником… или, может, вообще не человеком.
Многие белостенцы назовут публичные бани вторым величайшим сокровищем города после зачарованных стен. Источник горячей воды и пара питает крупный комплекс бассейнов. Синдики считают чистоту важной причиной общественного здоровья и благополучия, и потому белостенцы полагают частое купание обязанностью хорошего гражданина. Множество мыловаров города искренне желают, чтобы гости-варвары с такой же готовностью покупали их товар. За скромную плату купальщики могут нанять человека, который их вычистит, выбреет, проведет массаж, умастит ароматными маслами или еще как-то побалует. В качестве места общения бани уступают только чайным домам. Дети купаются в одном помещении, взрослые брачного возраста – в другом, старики – в третьем. В этих местах белостенцы собираются в особые группы – друзей, родичей, соседей, сослуживцев и так далее. При всей сдержанности на людях для белостенцев совершенно нормально видеть друг друга обнаженными в банях.
Дальние, затянутые паром альковы часто служат местом свиданий для подростков и молодых взрослых. Родители и деды с бабками качают головой и цокают языками, высказываясь о моральном разложении молодежи, но это лишь часть взросления. Есть немало шансов, что у них самих первые любовные связи были в тех же самых альковах. Бани давно стали обычной частью ритуалов ухаживания в Белостенье… и если пар на мгновение уходит, и белостенцы видят то, что происходит между купальщиками, то предпочитают изобразить неведение и не сплетничают. По крайней мере, не на людях.
Белостенцы верят, что занятия любовью в Межсезонье отпугивают злые силы, бродящие в эти несчастливые дни. Девять месяцев спустя происходит взрыв рождаемости. Уровень рождаемости остается высоким и на следующие шесть месяцев – из-за зачатых в долгую зиму детей, когда жители большую часть времени проводят дома.
В Белостенье есть богачи и бедняки. Богатым белостенцам доступна роскошь вроде драгоценностей, отличных гобеленов и деликатесов из далеких земель, но они не хвастаются богатством и не показывают презрения соседям. Бедняки носят залатанные поношенные вещи и живут в тоннелях, но даже нищие не ведут себя подобострастно, и не унижают себя за кусок хлеба и не вопят о жестокосердии, когда им не бросают монету. И богач, и нищий знают – жизнь каждого из них может зависеть от чужой бдительности и умения защищать город.
В Белостенье также имеется изрядная социальная мобильность. Синдики гарантируют, что любой трудолюбивый белостенец имеет возможность улучшить свою жизнь; если бедняк не сможет достичь среднего класса, то как минимум его дети смогут. Обретение истинного богатства потребует исключительного мастерства ювелира, купца или ученого, исключительной удачи шахтера или потрясающего мужества Стража. Тем не менее, некоторые белостенцы становятся очень богаты.
Однако Синдики не позволяют развиться отдельной и закрытой аристократии. Они, например, прибегают к благотворительности и одаряют божественным благословением тех белостенцев, кто жертвует большие суммы больницам и школам для бедных, храмам сияющей хризантемы и на другие филантропические предприятия. С другой стороны, белостенцы, явно показывающие, что заботятся о своем состоянии больше, чем о благе города, не смогут наслаждаться своим богатством и не сохранят его надолго. В конце концов, ими правят боги, распоряжающиеся удачей, здоровьем и миром… и в их власти отнять эти дары, если они захотят.
Белостенцы живут необычно богато для северян. Относительному комфорту своей жизни они обязаны изрядному трудолюбию и тщательному использованию ресурсов, а также обеспечивающим безопасность стенам.
Больше половины белостенцев занимаются фермерством в том или ином отношении. Многие из них живут в городе и ежедневно выбираются в ближайшие сады и на поля. Основные культуры – ячмень, овес, бобы и картофель, но белостенцы также взращивают хладоустойчивые корнеплоды вроде редиса, репы и сахарной свеклы. Обширные сады дают яблоки и вишни, и из них белостенцы варят отличные сидр и вишневое вино. Самые внешние поля, которые труднее всего безопасно возделывать, обычно дают люцерну и сено для скота. Из соображений безопасности белостенцы растят треть скота в пределах города. Это обходится дорого, но каждый год некоторые враги со злобой уничтожают загон для овец, стойло, курятник или свинарник, вне зависимости от того, как белостенцы охраняют и защищают скот. Такие сложности превращают мясо в деликатес для многих белостенцев.
Другие белостенцы работают на шахтах. Холмы и горы вокруг изобилуют железной и серебряной рудой, а свинец часто ее сопровождает. Угольные шахты обеспечивают Белостенье топливом. Каменоломни с белым гранитом равны городу по возрасту и по-прежнему работают. Что более важно – несколько шахт Первой Эпохи по-прежнему поставляют белый и синий нефрит. Другие шахты поставляют драгоценные камни или редкие руды для производства высококачественных сплавов. Некоторые минералы можно использовать и эзотерически – в алхимии и создании артефактов; к таким относятся уранинит и реальгар. Одна шахта поставляет кристаллы, при помощи которых создают конкузионные Эссенциальные пушки. Работа в шахтах для белостенцев опасна: они слишком удалены от безопасного города. Но прибыль окупает риск.
Некоторые шахты построены еще в Старое Время. В них часто сохраняется Эссенциальное освещение, воздух кондиционируется, имеются и иные удобства, даже давно начертанные элементалями карты, указывающие на жилы желаемых минералов. В некоторых таких шахтах можно добыть минералы, чью пользу в Творении уже забыли. В более новых шахтах имеются все обычные опасности работы в тесных местах под землей – вроде рудничного газа, наводнений и обвалов.
С этой работой связана и заготовка леса. С его помощью белостенцы возводят здания, а также укрепляют шахтные стволы. Еще больше дерева идет на изготовление угля для работы с рудами; смола и терпентин выделяют как побочные продукты (нечистый уголь не подходит для металлургии).
Белостенье изобилует разнообразными рудами, и потому город – центр тонкой металлургии. Постоянная нужда в обороне развила крупное производство оружия, и здесь производят все виды доспехов и оружия. Кузнецы создают и иные предметы, включая такие тонкие как навигационные инструменты. Также в городе крупная и связанная сеть ювелиров, гранильщиков и гравировщиков; не так давно они стали заниматься и шлифовкой линз.
В Белостенье есть значительная община тауматургов, делающая особый упор на металлургической алхимии, зачарованиях, защите и экзорцизме. Элитные ремесленники и тауматурги города создают множество талисманов, защитных амулетов и иных малых чудес. Они также создают множество видов превосходного оружия и брони, от совершенных клинков до копий, способных ранить призраков. Запасы нефрита и других оккультных минералов даже позволяют им создавать небольшое число дайклейвов, силовых луков и другого артефактного оружия и брони.
Такая отрасль требует образованного населения, и в Белостенье есть всесторонняя система первичного образования. По крайней мере девяносто процентов населения умеет читать и писать, включая бедняков – с этим могут (или хотят) сравниться немногие общества Творения. Коллегии сельского хозяйства, рудного дела и металлургии, огранки и тауматургии обеспечивают образование тем, кто к нему стремится и может оплатить. Синдики при поддержке местных филантропов предлагают стипендии очень многообещающим, но бедным студентам, прямо отмечая, что такие навыки станут важной стратегической помощью городу. Сочетание грамотного населения с мастерскими по тонкой металлической работе иногда ведет к созданию издательских контор, печатающих подвижными литерами. На Севере говорят, что белостенского путешественника можно узнать по книге в седельных сумках… и по тому, что он остальных считает невежественными дикарями.
Большая часть торговли Белостенья идет к югу по Дороге Странника. Остаток отправляется на Север по пути, ведущей к Фелле и землям за ней, например, в Гетамейн и Шанаринару. Белостенье едва себя кормит, но у него получается экспортировать ограниченное количество продуктов ферм – обычно превосходное вишневое вино, очень ценимое в Царстве. Однако Белостенье экспортирует немало металла, от сырых брусков до дорогих механических игрушек и украшений. Город даже чеканит собственные серебряные динары и дирхамы, основанные на модели Земель Стервятников. По сути, Белостенье – крупнейший источник денег на Севере; впрочем, в самом городе большинство белостенцев покупают и продают за бумажные расписки – по модели Царства. Нефрит – определенно самый прибыльный экспорт Белостенья, а Царство – главный клиент. Факторы из Лукши и Царства часто приезжают, чтобы купить нефрит и другие редкие минералы, применяемые в алхимии, зачаровании и создании магитека.
Большинство белостенцев поклоняются Синдикам; они не знают истинных личностей трех богов, но молитвам это не мешает доходить по назначению. В большинстве домов есть кабинетного размера храм троице – там богов представляет стеклянная, покрытая золотом и серебром масляная лампа с тремя фитилями, на фоне белого колеса с восемью спицами. Однако Синдики заявляют, что они – лишь хранители города. Они не боги Белостенья, а боги в Белостенье – различие, на соблюдении которого они настаивают даже при обыденных разговорах. Дабы не провоцировать Царство, Синдики не называют бога Белостенья. Но нетронутый солнечный мэнс в центре города выдает личность этого бога с изрядной ясностью. Значительная часть обитателей Белостенья почитает Непокоренное Солнце. Они особо почитают его в роли божества, приносящего весну и отгоняющего долгую смертоносную зиму. Белостенцы также поклоняются крупным Небесным богам, подходящим их профессиям; например, все элитные воины-полицейские города как минимум символически почитают Воаруна и Насамару, главных богов Северной войны.
Однако белостенцы менее склонны умиротворять малых Земных богов в окрестностях – ведь три могучих бога правят ими в городе Царя Небесного. Например, шахтеры часто имеют дело с земными элементалями и малыми богами гор и минералов, но они прибегают к власти Небесных божеств вроде Нефритовых Богинь и угрозам кары со стороны Синдиков.
Синдики позволяют Безупречному Ордену проповедовать в Белостенье, и в городе есть несколько малых храмов (по большей части в Крайнем Городе, еще по одному – при посольстве Царства и благотворительной больнице в Нижнем Городе). Однако за семь веков Безупречные миссионеры обратили лишь нескольких белостенцев.
Помимо этого Синдики строго запрещают любое поклонение созданиям тьмы. Городские чиновники трудолюбиво расследуют всякие слухи о поклонении демонам, фейри и мертвецам. Даже малое приношение призраку предка влечет за собой штраф, а упорное поклонение предкам – летнее изгнание. Белостенцы знают, что призраки могут лгать, а демоны и фейри только этим и занимаются. Любая просьба о поклонении наверняка скрывает желание созданий тьмы проникнуть в город.
Духовно активная архитектура, квартальное посвящение и план-мандала Ондар Шамбала некогда умножал силу молитв обитателей. Огромные скрытые механизмы даже превращали здания и целые районы в исполинские медленные молитвенные колеса. Разбитое, искаженное и частично отстроенное Белостенье все же несколько усиливает Эссенцию, получаемую богом от молитв обитателей. По правилам это просто означает, что богу с почитателями в Белостенье понадобится меньше людей, чтобы достичь нужного уровня культа. В большинстве своем на игру это не влияет. Однако сложность молитв, творимых в Афтоне, снижается на два, из-за относительно целой святой архитектуры. В Срединном Городе сложность броска молитвы снижается на единицу.
По контрасту с изобилием тауматургов и мастеров тайного дела в Белостенье, у города нет школы чародейства (хотя Синдики бы и не отказались ее приобрести). Однако в городе практикует ряд чародеев – по большей части внекастовые Земные Возвышенные. По закону чародеи должны помогать страже, зачаровывая оружие и присоединяясь к ней в битвах против фей, призраков и других жутких врагов.
Синдики приветствуют любых Земных Возвышенных, решивших поселиться в Белостенье. Безупречный Орден учит, что дракорожденные благословляют город своим присутствием; тем не менее, любой династ или внекастовый, который попытается получить поклонение, не найдет ответа в городе.
Синдики также до удивительной степени терпимы к Анафемам-соларам. Рун из касты Затмения, ныне живущий в храме-мэнсе – лишь самый новый белостенский солар. Рассветная Маха Петисдоттир занимает в Стражах пост офицера. Безупречные историки отмечают, что каждое столетие два-три белостенца становятся Анафемами, и хотя Синдики и не мешают Дикой Охоте, но и не помогают ей. Снова и снова Анафемы-солары набирали силу в Белостенье, и их убивали лишь с большими трудностями и после долгой погони.
Причины тому просты: Синдики так и не оставили надежду на возвращение соларов. Они использовали Возвысившихся в городе, надеясь, что они привлекут внимание Непокоренного Солнца к Творению в целом и Белостенью в частности. Синдики также воспользовались контактами в Бюро Судьбы, дабы повысить шансы того, что немногие свободные Возвышения соларов в Творении найдут носителей в Белостенье.
Однако Синдики никогда не оказывали такой помощи ни лунарам (которых считают варварами), ни таинственным Сторонним. Синдики пускают в ход все методы, чтобы не поощрять Визирей наносить визиты в Белостенье (даже Сторонних из Золотой Фракции) и чтобы побудить их уйти. Трое богов изрядно боятся последствий того, что Бюро раскроет их совершенно незаконное правление городом в Творении.
Возвышенные – не единственные обладатели Эссенции в Белостенье. Академия Лотосового Разума регулярно просветляет Эссенцию выпускников. Стражи, проходя тяжелые тренировки, также просветляют Эссенцию, дабы пользоваться артефактными доспехами и оружием. В Белостенье также живет ряд малых богов-отступников и элементалей.
Несмотря на враждебные отношения между Белостеньем и сверхъестественными соседями, их близость приводит к малому, но стойкому числу феекровных и людей призрачной крови. Таким полукровкам в Белостенье дается лишь одна истинная возможность: вступление в Стражи. Любой полукровка, который не посвятит жизнь защите города, окажется под подозрением в работе на родителя-нелюдя.
Одним из первых указов Синдики договорились о перемирии с призраками Топи Марамы и с местными ракша – Зимним Народом. По договору никакая сторона не атакует другую. В знак соглашения Белостенье ежегодно высылает наружу двадцать четыре заключенных – дюжину для фейри, дюжину для мертвых. Никто точно не знает, что случается с этими жертвами ночью, но крики длятся долго.
Такова цена длящейся безопасности Белостенья.
Синдики служат Белостенью абсолютными гарантами гражданского порядка. Они организовали правительство города и написали его законы; никто иной легально не может их изменить. Для принятия нового закона нужно согласие всех трех Синдиков. Но трое – даже трое могучих богов – не могут справиться со всей административной работой в большом городе, а у Синдиков еще и иных обязанностей хватает. Поэтому большую часть управления городом они передали в руки сословия судей и людей на должностях инспекторов. В роли военной силы Белостенья выступает профессиональная городская стража (прозаически названная Стражами) и обширное ополчение.
Базовые законы Белостенья изложены в краткой гражданской хартии. К двенадцати годам дети должны выучить ее наизусть; если это не так, то родителей штрафуют. Чужестранцы, желающие стать гражданами, также должны выучить хартию. Это редко становится трудным для белостенцев – хартия занимает лишь несколько страниц. В городе никто не может по праву заявить, что не знает законов.
Находясь в Белостенье, Синдики располагаются в огромном храме-дворце в Афтоне. Это, по случайности, один из самых крупных сохранившихся кварталов Старого Времени, все еще до некоторой степени приумножающий эффективность (и Эссенцию) молитв. Синдики получают от Белостенья богатство молитв, с которым немногие боги могут сравниться. Взамен Синдики сохраняют Белостенью безопасность и мир, чистоту и достаточно удачи, чтобы избежать случайных невзгод. Пока что трое богов сумели достаточно хорошо скрывать свою роль Синдиков, и избежали Небесных аудитов и суровых приговоров (их деятельность в роли Синдиков нарушает многие законы Небес).
Хотя троим богам и нравится интенсивность молитв Белостенья, они все же желают со временем восстановить Ондар Шамбал. Синдики уже разработали планы по восстановлению города район за районом, при помощи добытого из старых построек камня и нового гранита из прежних каменоломен. Но для полной эффективности потребуется, чтобы Зенитный солар благословил каждый блок при его закладке в здание. Они надеются, что, восстановив духовную силу Белостенья, они смогут снова обратить внимание Непокоренного Солнца на Творение и получить его поддержку в распространении мира и порядка Белостенья на остаток Творения.
Система закона и правосудия в Белостенье подчеркивает разрешение столкновений интересов. Таким образом, Синдики пишут законы, а судьи применяют их и взвешивают применение. Судьи занимаются не только преступлениями и карой преступников; они также заслушивают гражданские дела по самым разным вопросам, от развода до водных прав. Когда в споре участвуют духи, Возвышенные или чиновники правительства, или когда случай как-то иначе оказывается странным или сложным, судьи передают дела Синдикам. Трое богов магически принуждают всех участников дела говорить честно и открыто, и при этом о гражданах может открыться много неожиданного, пусть и не всегда относящегося к делу. Судьи записывают каждое решение Синдиков и на этих прецедентах основывают свои вердикты.
За мелкие преступления, вплоть до краж и драк в общественных местах, в Белостенье штрафуют и предают общественному порицанию; это считается достаточным. Более тяжелые преступления караются соответственно большими штрафами. Самые крупные преступления – изгнанием. Повторные малые преступления также могут повлечь за собой изгнание: судья решает, что такого возмутителя спокойствия не стоит пускать в город. Приговоренных могут запереть в районах Нижнего Города, пока не придет время их изгнания.
Этот вид наказания делится на летнее и зимнее изгнание. Виновный в вооруженном ограблении, неоднократной краже из лавок, поставке поддельных талисманов, убийстве по неосторожности и так далее, покидает город в середине лета, с тем количеством пищи, одежды и денег, что может унести. Летние изгнанники уходят из города на рассвете. Тяжелые преступления, вроде изнасилования, убийства, рабовладения или привода созданий тьмы в город караются зимним изгнанием; такие преступники уходят из города на закате в разгар зимы, и им не дается ничего, кроме одежды. Немногие переживают даже одну ночь.
Самых страшных преступников приберегают для ежегодной жертвы фейри и мертвым. По сравнению с этим зимнее изгнание милосердно. Лишь после жертвоприношения оставшихся преступников изгоняют в зиму.
Инспектора Белостенья разбираются с большей частью повседневных дел города, от сбора налогов до испытания артефактов и талисманов – есть ли в них истинная магия. Эти чиновники помимо всего прочего изучают товары на предмет качества и цены, здания – на предмет структурной цельности, улицы – на предмет чистоты. Инспектора разбираются с финансами и бумагами правительства города. Для физической работы нужная контора нанимает местные компании. Некоторые из крупнейших компаний Белостенья (помимо фермерства и горного дела) занимаются и гражданской работой вроде подметания улиц, сбора мусора и зажигания угольных ламп на перекрестках главных улиц.
Большая часть работы инспектора скучна. Однако не все сверхъестественные враги города немедля начинают убивать, стоит им прокрасться внутрь. Инспектора должны посещать все места Белостенья, и потому они часто находят нечестивых существ, набирающих силу в покинутых тоннелях, или же в иных углах и расщелинах. Город чтит их память.
Белостенцы ненавидят нечестивое и боятся его, но один демон постоянно находится в сердце власти города. Тауматурги Белостенья призвали демона-ангиалку и сковали ее орихалковыми цепями. И каждый день, весь день напролет, она играет на арфе Времени в покоях Синдиков.
Только Синдикам известна причина вызова сверхъестественного музыканта: мелодия ангиалки напоминает слушателям о том, кто они есть. Без такого напоминания Синдики могли бы и забыть, что они – три бога, работающие в тесном сотрудничестве, но сохраняющие личные интересы и обязанности за пределами общего маскарада. Без ангиалки они могли бы и слиться в трехтелое божество, прикованное лишь к Белостенью. Ангиалка, которую зовут Этернаис, не возражает против плена. Если ангиалка прекратит играть – то прекратит существовать, а дворец Синдиков куда приятнее Малфеаса.
Синдики постановили, что у Белостенья не должно быть крупной и постоянной армии. Большое число солдат надо тренировать, кормить и размещать; вдобавок Синдикам не нужен был мощный военный класс, способный также распознать, что Белостенье занимает особо опасную часть Творения.
Проблему Синдики разрешили двухъярусными военными силами. Каждый боеспособный и взрослый белостенец принадлежит к городскому ополчению, но такие силы мобилизуют лишь в особых случаях. Стражи города – отлично обученное и экипированное, но относительно небольшое формирование. Более того, Стражи чаще всего служат полицией Белостенья, и работают с людьми, а не отмежевываются от них.
Каждый боеспособный белостенец в возрасте от 17 до 37 служит в городском ополчении, вне зависимости от пола. Каждому присваивается номер – от 1 до 28. В этот день, каждый месяц от Нисходящей Земли до Восходящего Воздуха они являются на обучение на одно из тренировочных полей города. Как говорят инструкторы – «можешь махать мотыгой – сможешь и алебардой». Многие граждане тренируются с оружием, основанным на орудиях их ремесла: кирки для шахтеров, топоры для дровосеков, алебарды для садоводов и так далее. Другие же граждане учатся работать копьями или прямыми мечами. Члены ополчения также учатся владеть дальнобойным оружием вроде дротиков или луков. Они носят кирасы и шлемы-горшки, могут иметь щиты.
Члены ополчения учатся и сражаются в отделениях по пять человек, манипулах по пятьдесят или когортах по тысяче; на каждое отделение есть дополнительный капрал, а на манипулу – капитан (называемый «лохагос»). Стражи служат офицерами и инструкторами для когорт и манипул. Хотя манипулы обычно состоят из соседей, каждая когорта смешивает граждан со всего города, не обращая внимания на социальный статус.
Белостенье редко ведет войны, и ополчение обычно служит поддержкой Стражам, когда в город вторгается создание тьмы. Эти воины-помесячники не могут истинно сражаться с такими врагами, но члены ополчения этого дня могут рассеяться по городу, отслеживать врага и прикрывать Стражей, которые обыскивают здания.
Шесть тысяч Стражей – отлично тренированные профессиональные воины. В их рядах – не только смертные герои, но и внекастовые дракорожденные, духи, богорожденные и смертные, которым Синдики просветлили Эссенцию. Более того, у Стражей высококачественные доспехи и оружие. У каждого Стража есть как минимум одно оружие превосходного качества, многие из них обладают исключительными или даже совершенными или артефактными клинками. На оружие также может быть наложено чародейское или тауматургическое зачарование. То же касается и качества доспехов. И наконец, большинство Стражей носят при себе как минимум один талисман, зелье или духовное усиление – результат помощи тауматургов Белостенья и Синдиков. Обычно Стражи в Белостенье обладают наибольшей личной силой.
Стражи служат также и полицией Белостенья, и работают в двадцати восьми участках (включая четыре в Нижнем Городе). Подобно ополчению, они делятся на отделения по пять человек и манипулы по пятьдесят, но постоянных когорт у них нет. Каждой манипулой командует лохагос; среди более высоких рангов – центурион (командует двумя манипулами) и декарх (десять манипул под командованием, аналогичен генералу). Стражи обходят город дозором, прекращают драки, ловят воров и исполняют иные обязанности по поддержанию закона. Отделения из пяти Стражей более чем достаточно, чтобы прекратить большинство беспорядков. Более того, они обучены допрашивать свидетелей и собирать улики для судей – потому-то у Белостенья и имеется репутация места со строгим, но справедливым правосудием.
Когда в Белостенье беснуются создания тьмы, Стражи координируют поиски и сражение с такими гостями. Манипулы также могут совершать вылазки за стены, чтобы покарать варваров, призраков или фейри за нападения на путешественников, фермеров, шахтеров или других не защищенных стенами людей. Стражи никогда не пытались напрямую сокрушить врагов Белостенья (это безнадежно нарушило бы Тысячелетний Договор), но ответные рейды показывают, что город остается бдителен.
Величайшие испытания стражников наступают, когда фейри создают бехемотов в зонах Вильда и посылают их бесноваться к городу или рудным лагерям. Когда такое случается, то Синдики направляют на бой с чудовищами самых могучих стражников – включая клятвенные братства внекастовых дракорожденных. Синдики также стараются нанять любых опытных воинов в городе, не обращая внимания на происхождение – от гостей-династов до гостей-Анафем. Пока что они никогда не пытались включить оба вида Возвышенных в одну группу охотников на чудовищ.
Ремесленники Белостенья создают отличные осадные машины, хотя город пользуется ими больше для защиты, чем для нападения. Ширины стен едва хватает, чтобы разместить тяжелую баллисту или онагра. Железная полоса на верху стены несет по крайней мере шестьдесят таких орудий. Тяжелый, пропитанный салом брезент защищает орудия от погоды, когда они не используются.
Помимо тяжелых железных шаров и стрел белостенцы посылают из катапульт железные «ежи» при обороне от фейри или мешки с солью – чтобы отпугнуть призраков. Пылающие шары из смолы и соломы часто пугают напавших варваров. Ополчение включает когорту артиллеристов, обученных справляться с настенными орудиями.
Синдики сохраняют строгий нейтралитет Белостенья – город не объявляет себя ничьим врагом, но и не называет чьим-либо союзником. Город-государство обменивается послами с Царством, Гетамейном, Шанаринарой и Хаслантийской Лигой, но никому не предлагает особых уступок.
В начале своего правления Императрица потребовала покорности от Белостенья. Синдики открыли ей свои личности и дали понять, что, напав на Белостенье, Царство лишится здоровья, мира и удачи. Императрица удовлетворилась символическими признаками покорности – например, иногда устраиваемым обменом мелкими дарами; даже это прекратилось после ее исчезновения. Синдики также разрешили Дикой Охоте работать в Белостенье, пусть и без какой-либо поддержки Стражей. Эту привилегию официально никто не отменял; еще неизвестно, что случится, когда главный Охотник Севера (хорошо известный бешеным фанатизмом) узнает, что у Синдиков на службе теперь есть минимум две Анафемы.
У Белостенья достаточно дружеские отношения с Гетамейном, по большей части основанные на их общем желании избежать привязанности к чужим странам. Города-государства немного торгуют; Белостенье обменивает сидр, зерно и овощи на гетамейнские странные руды и камни. Но белостенцы считают, что Гетамейн проклят, и перепродают партнерам фиолетовые алмазы Гетамейна и другие его продукты. Закон Белостенья запрещает ввозить все, выращенное в грибных садах Гетамейна, и нарушение этого правила может привести к летнему изгнанию.
Завязав дипломатические отношения с Хаслантийской Лигой, Синдики строят планы на будущее. Они предвидят, что Лига станет основной силой Севера и собираются создать историю сердечных отношений с ней. А кузнецы и ювелиры Белостенья хотя получить перьесталь и драгоценности хаслантийцев.
Однако из всех дальних стран Белостенье активно заигрывает только с Лукши. Купцы города очень желали бы продавать Седьмому Легиону побольше редких минералов; Стражи, ремесленники и ученые по разным причинам желают создать свою магитехническую промышленность и считают Лукши единственным разумным источником знаний и образцов оружия. Пока что Седьмой Легион не проявил интереса к расширению торговли или открытию тайн.
Белостенье общается с ледоходами куда больше, чем хотелось бы. Терпимые белостенцы называют ледоходов «грубоватыми», но большинство считает их презренными дикарями. Ледоходы, со своей стороны, в целом полагают белостенцев избалованными трусами. И все же ледоходы стремятся получить оружие, доспехи, инструменты и украшения из города. Несколько раз в год племена ледоходов разбивают лагеря за пределами города, надеясь сбыть мясо, меха и мамонтову кость. Зимой племена иногда просто ищут зерно и корм для скота. Столкнувшись с голодом, племена продадут даже найденные (или украденные, или снятые с трупов) артефакты Первой Эпохи за крошечную часть их истинной цены.
Время от времени Синдики нанимают ледоходов и направляют их на других врагов – бандитов, варваров Вильда, мародеров-хобгоблинов и так далее. Ледоходы терпеть не могут, когда их так используют, но многие считают, что это лучший из худших вариантов.
При каждом визите племени по крайней мере один варвар перелетает на планере городские стены, просто чтобы показать, что может это сделать. Если он приземляется в городе, то Стражи его скручивают и вышвыривают, но иных кар не следует.
Редко бывает так, что молодые белостенцы восстают против удушающей безопасности города и стараются уйти к ледоходам. Те не поощряют подобное, но иногда принимают молодого мужчину или девушку с отличным оружием и доспехами. Многие такие искатели приключений погибают, и ледоходы забирают их вещи. Выжившие обычно появляются в Белостенье через несколько месяцев или год, рассказывают захватывающие истории, но с радостью возвращаются к «скучной» городской жизни.
Однако самые важные отношения Белостенья – с нечестивыми соседями. Конечно, Тысячелетний Договор нарушается всеми сторонами. Ракша и мертвецы постоянно стараются пробраться в город и учинить разгром и нападают на недостаточно защищенных белостенцев. Стражи в ответ совершают рейды против Зимнего Народа и призраков. Если бы фейри или призраки были лучше организованы – то попытались бы развернуть полноценную войну; но сейчас разные фракции нападают на город, когда не бьются друг с другом. Умелые дипломаты Белостенья иногда подкупают какую-то группу врагов или обманывают ее – и заставляют драться с другими. Пока что никакой лидер созданий тьмы не попытался установить с Белостеньем истинный мир.
Призраки и иные создания Топи Марамы обычно бешены, но разделены на множество мелких племен или банд, бьющихся друг с другом столько же, сколько с Белостеньем или еще с кем-то. Два Лорда Смерти – Епископ Халцедонового Кадила или Любовница, Облаченная в Одеяние Слез – могут оказывать ограниченное влияние на тенеземлю, и с ними Синдики заключили важнейшие части договора. Но Топь все равно по большей части анархична.
Именуемые Зимним Народом ракша – самые организованные и упорные враги города. Эти фейри действуют из фригольда, находящегося в полусотне миль к западу и северо-западу от Белостенья, в обширной зоне Вильда. Сияющие холодной красотой и закованные в доспехи из мороза и льда катафракты ведут за собой хобгоблинов с волчьими чертами или похожих на иззубренные ледяные скульптуры детей странной формы. Зимний Народ ездит на оленях и охотится с ледяными ласками.
Холодная жестокость и тонкая хитрость Зимнего Народа выделяются даже по меркам фейри. Они не просто преследуют и убивают уязвимых белостенцев – но и регулярно завораживают и обманывают смертных, чтобы те помогли им пробраться в город. Именно потому Зимний Народ – самые ненавистные враги Белостенья. Город не только экипирует солдат железным оружием, но и продает убийственное для фейри железо по очень разумной цене ледоходам и, собственно, всем в пределах нескольких сотен миль, кто желает убивать фейри.
Недавно город получил мощное дипломатическое преимущество. Молодой белостенец по имени Рун недавно Возвысился соларом Затмения. У него есть свои счеты с Зимним Народом: Лиос, аристократ-ракша соблазнил Руна и заставил ввести его в город. Когда Рун переживал зимнее изгнание из-за бесчинств фейри, тот насмехался над ним и мучил его – и, нанеся ответный удар, Рун Возвысился. Во имя Синдиков он идет там, куда не смеют ступить смертные. Еще неясно, сможет ли он создать истинный мир между Белостеньем и соседями, но он поклялся попробовать.
Далеко на Севере сияющие стены вздымаются вокруг крупнейшего города этой части света. Белостенье окружают варвары, обширная тенеземля и мощный анклав фейри. Однако, несмотря на окружающие места и враждебных соседей люди Белостенья живут в большей безопасности и удобстве, чем большинство в Творении. Большую часть своей удачи они приписывают трем правящим ими могучим богам; белостенцы также отдают должное собственному трудолюбию, самодисциплине и вечной бдительности против жутких врагов. Более всего они объясняют безопасность города знаменитыми стенами. Белоснежное кольцо не только достаточно высоко и прочно, чтобы разбить любую варварскую орду; древнее благословение не дает никакому нечестивому существу войти в город. И все же лишь немногие белостенцы знают истину о чуде, унаследованном из Первой Эпохи.
История
История Белостенья началась вскоре после окончания Войны Предтеч – с монастыря посвятивших себя Непокоренному Солнцу. Монахи и монахини кормили себя крестьянской работой; свой труд они обратили в молитву и сажали растения кругами, создавая живые мандалы во славу Царя Небесного. Монастырь основал и возглавил Законодатель касты Зенита по имени Праведный Вождь.
Религиозное сообщество переросло четыре монастыря, последний оказался размером с небольшой городок. Праведный Вождь предложил сделать пятый монастырь целым городом, задуманным по образу и подобию исполинской мандалы – дабы направить и усилить молитвы жителей. Так и вышло.
Новый город Ондар Шамбал стал одним из величайших чудес Творения – не из-за размера (в Творении хватало городов побольше), не из-за величия (пусть и был прекрасен) и не из-за технологии создания (большая часть работы была на деле сделана вручную). Нет, чудо Ондар Шамбала было в том, что каждый шаг его постройки был молитвой. Каменщики, добывавшие белый гранит из холмов поблизости, посвящали Непокоренному Солнцу каждый удар резца. Резчики и полировщики пели гимны при работе. Праведный Вождь лично освятил каждый камень при его закладке. Каменные ленты молитв и сутр струились вдоль улиц города, а мозаики из драгоценного камня украшали стены святыми образами. В центре города стоял величественный храм-мэнс, посвященный Непокоренному Солнцу. Высокие и крепкие стены окружали Ондар Шамбал совершенным кругом – не для защиты, но для завершения образа сияющего города-солнца. На постройку ушли десятилетия, но и боги, и смертные были согласны: в Творении не было более святого места, чем Ондар Шамбал. Сам Непокоренное Солнце благословил город при его освящении.
Сотни тысяч послушников жили в Ондар Шамбале и миллионы паломников приходили сюда каждый год. Многие – равно смертные, Возвышенные и духи – также подносили благочестивые дары городу, дабы в городских молитвах их помянули… или чтобы просто прикоснуться к святости города. Земной элементаль открыл под городом сеть пещер, давая лишнее место для хранения. Богиня горячих источников создала бани для паломников. Бюро Времен Года усмирило погоду этих мест, а боги сельского хозяйства благословили землю вокруг. Город-монастырь становился куда богаче и роскошнее, чем ожидалось и задумывалось.
Праведный Вождь покинул Ондар Шамбал, дабы построить святую дорогу от города к побережью Внутреннего Моря, посчитав это личным молитвенным трудом на старости лет и после ухода с поста главы города. В его отсутствие Святой Город стал более мирским; священники, монахи и монахини все меньше времени молились и работали, и все чаще спорили о теологии и распоряжались обширными богатствами города. Пиры заменили посты. Молитвенные колеса крутились – но их крутили руки паломников, плативших за эту честь.
Триста лет спустя Праведный Вождь закончил создание дороги, построенной лишь его руками, вернулся и увидел, что город-монастырь погряз в жадности, лени и нечестивости. Старый Зенитный месяц пребывал в ярости и отчаянии, бичуя себя до костей, и стараясь искупить свою вину, молясь о наставлении и прощении. Но, в конце концов, он выгнал из Ондар Шамбала самых худших из падших монахов и монахинь и покинул город навсегда. Представ перед Советом Соларов в Меру, он заклеймил Ондар Шамбал за отступничество. Пожертвования и визиты паломников тут же прекратились, и город покинули почти все.
И все же Ондар Шамбал по-прежнему был отлично построенным городом с плодородной землей вокруг, так что в него постепенно вернулись люди. Среди новопоселенцев были молодая Сумеречная Тенрэ и ее муж-лунар Ден’Раин. Они взяли власть над Ондар Шамбалом, назвали его Белостеньем и заселили как обычный город. Оказалось, что в близлежащих горах находятся металлические руды и некоторые редкие минералы (включая синий нефрит), так что в списке распространенных профессий к сельскому хозяйству добавились рудное дело и металлургия.
Под руководством Возвышенной пары Белостенье обрело комфорт и процветание. Тенрэ и Ден’Раин правили легко, но с пониманием ответственности. Белостенцы утверждали, что эта пара воплощает саму суть того, какими должны быть Законодатель и Хранитель.
Бронзовая Фракция не нашла недовольных среди дракорожденных Белостенья, так что узурпаторам-Сторонним пришлось убить Тенрэ и Ден’Раина лично, точно зная, что убивают невиновных. Битва уничтожила треть города и унесла тысячи жизней; впоследствии новорожденный Сёгунат жестко прижал тех белостенцев, что остались верны погибшим правителям. Те, кто не сдались влияющим на разум чармам или не поверили пропаганде о «новооткрытых преступлениях» научились молчать… чтобы не оказаться в другом городе, где единственным занятием было убийство.
К юго-востоку от Белостенья Сёгунат воздвиг огромный лагерь смерти для измененных людей, искусственных жизненных форм и верных Совету Соларов. Заключенные со всего Творения отправлялись в Лагерь 17, где они копали братские могилы и сами же оказывались в них. Вскоре лагерь стал тенеземлей, населенной призраками жертв. Белостенье научилось повиноваться Сёгунату, но не полюбило его – Лагерь 17 по соседству слишком хорошо напоминал об истоках режима. Но дракорожденные сделали все возможное, чтобы скрыть прошлое города: жгли хроники, наносили резьбу и создавали картины поверх фресок и мозаик Непокоренного Солнца. Несмотря на эту порчу, из-за остаточной святости Белостенье оказалось одним из последних мест в мире, поддавшихся Великой Чуме; но когда зараза все же пришла, умерло столько же людей, сколько и везде. Сохранилась и святость стен – ворвавшиеся в мир фейри осадили Белостенье, но не смогли войти. По иронии судьбы, город спас и своих врагов: Защитная Система Царства не тронула землю в радиусе мили от священных границ города.
После прекращения Великой Чумы трое могучих богов пришли в покинутый город. Они назвали себя Синдиками, представ в виде существ с плотью из чистого льда поверх серебряных костей. Но под общей маской таились Бог Удачи Лурануме, Бог Здоровья Уванаву и Бог Мира Йо-Пинь.
Синдики собрали остатки населения и пригласили беженцев прийти в город. Они договорились о мире с гневными призраками давно уже списанного Лагеря 17 (ныне прозванного Топью Марамы по имени последнего коменданта Анджей Марамы), выжившими лордами фейри и новорожденным Царством. Они даже платили дань чародею Баграшу Кёлю, когда его империя еще существовала.
В течение веков Второй Эпохи Белостенье возвышалось бастионом цивилизации Севера – но всегда страшилось врагов за стенами города.
Тайная история
Сёгунат постарался уничтожить записи о славном происхождении Белостенья-Ондара Шамбала и изобразить его Небесных жителей мегаломаньяками, тиранами и извращенцами. Когда Синдики взяли власть, они очистили архивы города от ложных рассказов, но также и от немалой части аутентичной истории Сёгуната. Однако во время обеих чисток верные старому режиму люди спрятали книги, поддерживающие историю, в которую они верили. От Ондар Шамбала осталось больше, чем можно предположить...
Основатели Сёгуната опасались разрушить слишком большую часть города Непокоренного Солнца или убрать слишком много старых религиозных образов города. Вместо того узурпаторы покрыли резьбу и фрески с мозаиками белым бетоном. Например, на знаменитых стенах города были вырезаны сцены, прославляющие деяния Непокоренного Солнца и аллегории его правления на Небесах; те, кто перерабатывают камень от поврежденных зданий (по большей части в Крайнем Городе) часто видят, как старый бетон отпадает, открывая кусочки надписей или барельефов. Архитектурная Коллегия Белостенья тщательно собирает эти фрагменты. Пока что Синдики посчитали политически некорректным попробовать убрать бетонные маски по всему городу и восстановить образы под ними.
География
Белостенье – крупнейшее город-государство Севера. Оно занимает широкую долину между южными отрогами Черных Скал. Долину заполняет мозаика ферм и фруктовых садов, но холмы вокруг темны от пихт и елей. За ними возвышаются закованные в ледники горные пики. Зима длится шесть месяцев в году, осень коротка, а лето долго и прохладно. Сам город – примерно десяти миль в ширину, а долина, где он находится – шириной примерно сорок миль. Правление Белостенья некоторым образом растягивается по знаменитой Дороге Странника к Порту Стены – городу-сателлиту на берегу Внутреннего Моря.
Город
Стены Белостенья, высотой в пятнадцать ярдов и толщиной в шесть – возможно, самые высокие и крепкие стены на Севере. Они стоят меж городом и миром чистым сияющим барьером; в стенах есть одни ворота, выходящие на Дорогу Странника. Внутри к улицам обращены белоснежные фасады домов, а ставни и двери сделаны из окованного бронзой дерева. Архитектура изрядно варьируется – самые высокие здания с изысканными многослойными шпилями построены в Старое Время. Более новые постройки – три-пять этажей, и их обличье попроще, но они выстроены на старых местах. Белостенье остается чистым и отлично построенным городом, хотя улицы более и не следуют изначальному строгому плану расходящихся прямоугольных районов с широкими площадями между ними.
Сила стены
У стены есть поглощение 14L/20B и 50/100 уровней здоровья. Силы призраков, демонов, фейри и других созданий тьмы не могут никоим образом подействовать на них, и эти создания не могут пересечь стену и войти в город, пока их не пригласят. К примеру, если перебросить немиссара через стену из катапульты (да, такое пробовали), то одержимое им тело последует по траектории и разобьется об улицу или здание, но сам призрак вылетит из тела на середине полета. Подкоп под стеной также не сработает – запрет уходит и под поверхность. Должное приглашение входить может дать только гражданин – тот, который искренне считает Белостенье своим домом.
Крайний Город
Белостенцы делят город на районы в зависимости от близости к единственным воротам. Самая южная и близкая к воротам треть называется Крайним Городом. Само собой, здесь больше всего лавок и рынков: именно в этот сектор зарубежные торговцы попадают, входя в Белостенье. Здесь в равной степени много ювелиров, оружейников и других ремесленников; здесь же находятся конюшни, чайные дома и караван-сараи. В этом районе размещаются и коллегии рудного дела и металлургии. В Крайнем Городе очень мало строений Первой Эпохи; большинство местных зданий не старше пяти веков.
Летом, когда чужие и местные торговцы приходят на базары, Крайний Город становится самым занятым районом Белостенья. Сезон рынков знакомит белостенцев с людьми со всего Творения – а также и с их кухней, благодаря разбросанным между лавок и ларьков лоткам с едой. На пике сезона такая ярмарка выходит за пределы ворот, и у них вырастает городок палаток и фургонов. Вооруженные стражники и бесчисленные факелы не дают фейри и мертвецам напасть на этот лагерь после захода солнца и закрытия ворот. Однако каждый год несколько хитрых торговцев уходят в ночь. Белостенцы предпочитают не знать, что эти купцы предлагают сверхъестественным партнерам, и что получают взамен.
Средний Город
В средней трети Белостенья живут фермеры и шахтеры, а также пивовары, плотники и прочие ремесленники. Многие мастеровые и клерки, работающие в Крайнем Городе, предпочитают жить в Среднем, где подешевле. Здесь также находятся Коллегия Ювелиров и Коллегия Сельского Хозяйства. В Среднем Городе есть немало сохранившихся зданий Первой Эпохи, пусть они и переделаны и предназначены для иных целей. Лавки мясников и пекарей находятся в древних часовнях, а кельи монахов стали жилыми комнатами.
Самое высокое здание Белостенья – солнечный храм-мэнс точно в центре города. Его позолоченные шпили и фризы остаются нетронутыми, и все еще славят величие Непокоренного Солнца. Дракорожденные пытались занять сердце Белостенья, но мэнс отбивался, и его защита адаптировалась под каждую новую атаку. Сёгунат мог бы уничтожить мэнс, но правители поняли, что из-за этого экономическая ценность региона снизится. Синдики также не могут претендовать на мэнс. Он примет к себе только Законодателей.
Центральный Храм (Солнечный мэнс •••••)
Центральный храм-мэнс Белостенья покрывает солнечное место силы пятого уровня, но создает ключ-камень лишь третьего уровня – Камень Милости, дающий дайс ко всем броскам обаяния или манипуляции. Немалая часть силы мэнса идет на его защиту.
Игровые эффекты: (уровень мэнса x2) + 2 за уменьшенный камень = 12 очков создания. Конечно, это мэнс-храм (3 очка). Также у него есть Просветление Способности (расследование, воровство, оккультизм и военное дело – для распознавания вторгшихся и подготовки должных контрмер; 3 очка, так как это избранная сила солнечных мэнсов). В нем есть ультрасмертоносные ловушки (3 очка), усиленные уникальной адаптивной защитой (+2 очка), дабы создавать и перемещать опаснейшие сюрпризы. Зона комфорта (1 очко) обеспечивает тепло, Эссенциальное освещение, текучую воду и другие удобства в покоях владельца мэнса. И наконец, иная уникальная сила на четыре очка увеличивает плодородие почвы в долине Белостенья. Сумма превосходит доступные мэнсу очки создания, но это, в конце концов, один из величайших шедевров Старого Времени, созданный при помощи техник, которые современным геомантам трудно даже представить.
Афтон
В самом далеком от городских ворот районе находятся зал Синдиков и дома верхушки общества Белостенья. В Афтоне живут богатые магнаты, самые умелые оружейники и ювелиры и офицеры элитной стражи и армии Белостенья высокого ранга. Тут же проживают разнообразные малые боги, сверхъестественные полукровки и немного внекастовых дракорожденных, как и разные послы. Также здесь находятся Архитектурная Коллегия Белостенья и Коллегия Тауматургической Науки Лотосового Разума.
Нижний Город
Упорядоченная система тоннелей и пещер, тянущаяся под Белостеньем, образует район, который местные жители произносят как «Неж’грод». Технически это трущобы, населенные беднейшими белостенцами… но это трущобы, озаренные теплым золотым сиянием осветительной системы Старого Времени, не работающей в основном городе. Нижний Город также остается теплым, и его жителей не волнует погода. Однако все же в качестве жилого места он не создавался. Жители Нижнего Города подметают улицы, собирают мусор и работают поденно (а также грабят, воруют из карманов и лавок).
Тут также находятся общественные бани города, так что в этот район постоянно приходят люди с поверхности. Патрули Стражей часто проходят по этим местам, дабы купальщики пребывали среди мира и порядка. Жители Нижнего Города тоже могут прийти в бани – но ночью, дабы не беспокоить людей классом повыше.
За стенами
Долину вокруг Белостенья испещряют большие, многосемейные дома, а холмы и горы – лагеря шахтеров и дровосеков. Большинство из них обитаемы лишь в определенный сезон – зимой жители перебираются в город и возвращаются к земле и шахтам весной. Каждое поселение серьезно укреплено и защищено всеми барьерами против фейри и мертвецов, какие могут создать тауматурги Белостенья.
Дорога Странника
В Старое Время дорога от Белостенья к побережью Внутреннего Моря называлась Святой Дорогой. Теперь же ее зовут Дорогой Странника или Великой Северной Дорогой. Она насчитывает двадцать ярдов в ширину и остается крупнейшей дорогой Севера. Несмотря на века использования, на белом граните почти не видно следов выветривания. Лежащее на дороге благословение сохраняет относительное тепло в разгар зимы, как если бы над ней всегда сияло солнце, и даже в самые страшные бури и метели дорога свободна от снега, льда и обломков. Через каждые сорок ярдов стоит пара каменных колонн, увенчанных направленными вовнутрь полумесяцами. Некогда они освещали путь, но зачарование вышло из строя века назад.
На Дороге Странника сохраняются и более тонкие и мощные чары. Душа любого умершего на ней человека немедля входит в Лету. Более того, любой смертный путешественник, напавший на кого-то другого в пределах дороги, сразу после этого ощущает мощное стремление повеситься на колонне или подходящем дереве. Мертвецы и ракша также странствуют по Святой Дороге; напавшие на других путешественников призраки уходят в Лету, а фейри вышвыривает в Глубокий Вильд. Никто не знает, что случится с богом, элементалем, демоном или Возвышенным, нарушившим правила безопасного прохода по дороге (такого еще не случалось) – но последствия определенно будут страшны.
Белостенцы считают, что проклятие дороги объясняется Тысячелетним Договором, который в начале Второй Эпохи был заключен между Синдиками, определенными владыками фейри и минимум одним Лордом Смерти. Рувия, бог дорог и глава Золотого Корабля Небес в Бюро Судьбы заявляет, что истинно вплел проклятие в судьбу дороги. Осталось еще немногим более двухсот лет до того, как фейри и Лорды Смерти смогут потребовать пересмотра договора.
Правила Дороги
Любой человек, прибегающий к насилию на Святой Дороге (Возвышенный или смертный) оказывается под магическим принуждением, ведущим к самоубийству через повешение; мертвые вынуждены войти в Лету, а фейри – покинуть телесную оболочку и отбыть из Творения. Избежать проклятия нельзя; если кто-то ступил на дорогу – то согласился на условия безопасного странствия. Нарушители могут сопротивляться, потратив по силе воли в час. Возвышенные и духи избавляются от принуждения через четыре часа. Смертным, мертвым и фейри надо потратить восемь очков силы воли, чтобы освободиться. Если им не хватает силы воли… тем хуже для них. Даже в случае успеха теряется одно постоянное очко силы воли, истощенное страшным сопротивлением разума.
Колонны вдоль дороги некогда не только освещали Дорогу Странника. Золотой свет также обжигал мертвых и нежить воздействием окружающей среды (2А/действие, Травма 5). Каждую пару светильников можно счесть артефактом первого уровня в плане починки. Однако они должны быть соединены с дорогой, и не будут работать в ином месте.
Топь Марамы
Дорога Странника пересекает часть Топи Марамы. Сама дорога ночью остается частью Творения, так что умершие на этом отрезке дороги все же не могут стать призраками. Но любой, кто сойдет со Святой Дороги ночью, окажется в Нижнем Мире.
Вдоль этого отрезка и вокруг части тенеземли Синдики воздвигли маленькие храмы, посвященные множеству богов жизни, радости, плодородия и так далее. Белостенцы называют их храмами сияющей хризантемы. Синдики награждают семьи, у которых в этих храмах происходят свадьбы, зачатия, рождения и празднования дней рождения. Семья получает скромное денежное вознаграждение (ценой в Ресурсы •), и Синдики даруют ей год и день прекрасного здоровья (два лишних дайса на все броски сопротивления болезням). С течением времени храмы отталкивают границы тенеземли. Некогда тенеземля пересекала пятьдесят миль дороги и тянулась на сотню миль к западу; теперь затенены лишь двадцать миль дороги.
Жители Топи Марамы разбивают храмы каждую зиму, но белостенцы заново их отстраивают и освящают каждую весну. Экспедиция по восстановлению храмов сияющей хризантемы выдвигается в первый день Восходящей Земли (хотя снег обычно в это время еще покрывает землю), и в Белостенье отмечается большим праздником.
Порт Стены
На юге Дорога Странника кончается еще одним кругом стен из белого гранита: Портом Стены, грязным и мелким братом Белостенья. Эти стены лишь семи ярдов в высоту и два – в толщину, а треть круга срезана черными базальтовыми скалами побережья. Питаемые Эссенцией лифты, некогда перевозившие грузы между городом и гаванью, больше не работают; их место заняли лестницы и пандусы, спускающиеся на двадцать ярдов ниже, к части города, построенной на узкой полоске берега.
Верхний Порт в Первую Эпоху был богатым и прекрасным городом, а Нижний – таким же потрепанным, как и любой береговой поселок Творения. Старые стены по-прежнему стоят, но теперь обе половины города изобилуют борделями, салунами и игорными домами. В гавань могут за раз вместиться только четыре крупных торговых корабля, и потому Порт не растет дальше. Многие корабли отправились на дно, дожидаясь своей очереди в бурном северном море.
В пределах Порта живет около двух тысяч человек – по большей части грузчики, трактирщики, проститутки и другие люди, угождающие кораблям, прибывшим для торговли с далеким Белостеньем. Большинство жителей Порта – выходцы из Белостенья, по своей воле или из-за изгнания. Это грубоватые люди, вне работы они часто напиваются или дурманят себя наркотиками. Каждый белостенец знает, что Порт Стены – выгребная яма, куда попадают неудачники и мятежники. Городская стража не обращает внимания на большинство преступлений, но жестко обходится со всеми, кто угрожает торговле Белостенья.
Стоит отметить, что аналогия с выгребной ямой – не просто метафора. В полумиле к западу от Порта огромная труба выплескивает в море отходы Белостенья; они вымываются по сливам из бань и водной системы города. Отходы семисот тысяч людей придают Порту Стены… аромат. Раньше вдоль семисотмильной трубы были расставлены Эссенциальные конвертеры, обращавшие отходы в чистый и сияющий водопад, но они не работают со времен Великой Чумы.
Общество
Белостенцы знают, что им повезло больше, чем многим в Творении. Большинство белостенцев принадлежит к среднему классу; они не так богаты, чтобы жить в роскоши, но смерть от голода им тоже не грозит. Они могут позволить себе жить с удобствами – иметь туфли, две смены одежды, ковры на полу и железную печь, обогревающую крепкий, избавленный от сквозняков дом. Белостенцы пьют чистую воду и ходят по чистым безопасным улицам. Во многих частях Творения и богачам-то такое недоступно.
Любовь к безопасности и процветанию не превращает белостенцев в трусов. Они дисциплинированы, но не податливы. Каждый белостенец с детства усваивает, что безопасность зависит от строго упорядоченного общества, о котором должны заботиться все. Никто не стоит над этим долгом и не избавлен от него… и, ради удобства и безопасности белостенцы принимают некие мрачные, но необходимые реалии.
Жизнь за стенами
Постоянная угроза из-за стен влияет на культуру Белостенья множеством способов, и далеко не все из них очевидны. Во-первых, белостенцы придают большое значение вежливости; хорошие манеры позволяют семистам тысячам людей оставаться в городе в долгие зимы и не сводить друг друга с ума. Белостенские законы даже предусматривают особый класс преступлений, называемый «оскорблением публичной учтивости». Под него подпадает почти все, что может раздражать других, от плохой гигиены до громких ссор. Враждебное или эксцентричное поведение может разорить белостенца штрафами или даже привести к изгнанию.
Публичное опьянение, конечно же, считается преступлением против общественной вежливости. В Белостенье легальны почти что все наркотики, но, в отличие от алкоголя, они облагаются такими налогами, что немногие могут часто или рьяно предаваться этим удовольствиям. Контрабанда и избегание пошлины на их ввоз – одна из немногих форм организованной преступности в Белостенье. Однако если кто-то хочет напиться или накуриться у себя дома – то это его личное дело.
Право частной жизнь – другой способ, каким белостенцы сохраняют свою драгоценную общественную стабильность. Белостенцы предпочитают не показывать сильных чувств на людях или слишком уж расспрашивать о чужой личной жизни. Они улыбаются чаще, чем смеются, и плачут лишь за закрытыми дверьми. Чужестранцам Белостенье часто кажется немного душным, но очень вежливым.
То, что творится в частных домах, резко контрастирует со строгим и трезвым кодексом поведения в обществе. Пока никто не страдает (если не хочет того) и пока защита города не нарушается, происходящее за закрытыми дверьми никого не касается. Приглашение в дом белостенца – допуск в семейные стены – показывает, что местный житель считает вас достойным и вечным другом. Получившие такую редкую привилегию иностранцы иногда изумляются: по контрасту со строгими белым камнем и бетоном на улицах, дома Белостенья внутри жизнерадостны и разноцветны, мебель ярко окрашена, а пол покрывают узорчатые ковры.
По большей части белостенцы предпочитают общаться во множестве просторных чайных домов города. Местные жители склонны обсуждать дела на встрече в таком месте за едой и, конечно, чаем. Белостенцы любят горячий чай с молоком и маслом; если они пьют с кем-то, кого не знают, то внимательно следят за его реакцией на такие необычные черты. Если собеседник удивляется подобным добавкам к питью, то он может быть лишь недавно приехавшим путешественником… или, может, вообще не человеком.
Публичные бани
Многие белостенцы назовут публичные бани вторым величайшим сокровищем города после зачарованных стен. Источник горячей воды и пара питает крупный комплекс бассейнов. Синдики считают чистоту важной причиной общественного здоровья и благополучия, и потому белостенцы полагают частое купание обязанностью хорошего гражданина. Множество мыловаров города искренне желают, чтобы гости-варвары с такой же готовностью покупали их товар. За скромную плату купальщики могут нанять человека, который их вычистит, выбреет, проведет массаж, умастит ароматными маслами или еще как-то побалует. В качестве места общения бани уступают только чайным домам. Дети купаются в одном помещении, взрослые брачного возраста – в другом, старики – в третьем. В этих местах белостенцы собираются в особые группы – друзей, родичей, соседей, сослуживцев и так далее. При всей сдержанности на людях для белостенцев совершенно нормально видеть друг друга обнаженными в банях.
Дальние, затянутые паром альковы часто служат местом свиданий для подростков и молодых взрослых. Родители и деды с бабками качают головой и цокают языками, высказываясь о моральном разложении молодежи, но это лишь часть взросления. Есть немало шансов, что у них самих первые любовные связи были в тех же самых альковах. Бани давно стали обычной частью ритуалов ухаживания в Белостенье… и если пар на мгновение уходит, и белостенцы видят то, что происходит между купальщиками, то предпочитают изобразить неведение и не сплетничают. По крайней мере, не на людях.
Дети Межсезонья
Белостенцы верят, что занятия любовью в Межсезонье отпугивают злые силы, бродящие в эти несчастливые дни. Девять месяцев спустя происходит взрыв рождаемости. Уровень рождаемости остается высоким и на следующие шесть месяцев – из-за зачатых в долгую зиму детей, когда жители большую часть времени проводят дома.
Социальные классы
В Белостенье есть богачи и бедняки. Богатым белостенцам доступна роскошь вроде драгоценностей, отличных гобеленов и деликатесов из далеких земель, но они не хвастаются богатством и не показывают презрения соседям. Бедняки носят залатанные поношенные вещи и живут в тоннелях, но даже нищие не ведут себя подобострастно, и не унижают себя за кусок хлеба и не вопят о жестокосердии, когда им не бросают монету. И богач, и нищий знают – жизнь каждого из них может зависеть от чужой бдительности и умения защищать город.
В Белостенье также имеется изрядная социальная мобильность. Синдики гарантируют, что любой трудолюбивый белостенец имеет возможность улучшить свою жизнь; если бедняк не сможет достичь среднего класса, то как минимум его дети смогут. Обретение истинного богатства потребует исключительного мастерства ювелира, купца или ученого, исключительной удачи шахтера или потрясающего мужества Стража. Тем не менее, некоторые белостенцы становятся очень богаты.
Однако Синдики не позволяют развиться отдельной и закрытой аристократии. Они, например, прибегают к благотворительности и одаряют божественным благословением тех белостенцев, кто жертвует большие суммы больницам и школам для бедных, храмам сияющей хризантемы и на другие филантропические предприятия. С другой стороны, белостенцы, явно показывающие, что заботятся о своем состоянии больше, чем о благе города, не смогут наслаждаться своим богатством и не сохранят его надолго. В конце концов, ими правят боги, распоряжающиеся удачей, здоровьем и миром… и в их власти отнять эти дары, если они захотят.
Заработок
Белостенцы живут необычно богато для северян. Относительному комфорту своей жизни они обязаны изрядному трудолюбию и тщательному использованию ресурсов, а также обеспечивающим безопасность стенам.
Фермерство
Больше половины белостенцев занимаются фермерством в том или ином отношении. Многие из них живут в городе и ежедневно выбираются в ближайшие сады и на поля. Основные культуры – ячмень, овес, бобы и картофель, но белостенцы также взращивают хладоустойчивые корнеплоды вроде редиса, репы и сахарной свеклы. Обширные сады дают яблоки и вишни, и из них белостенцы варят отличные сидр и вишневое вино. Самые внешние поля, которые труднее всего безопасно возделывать, обычно дают люцерну и сено для скота. Из соображений безопасности белостенцы растят треть скота в пределах города. Это обходится дорого, но каждый год некоторые враги со злобой уничтожают загон для овец, стойло, курятник или свинарник, вне зависимости от того, как белостенцы охраняют и защищают скот. Такие сложности превращают мясо в деликатес для многих белостенцев.
Рудное дело
Другие белостенцы работают на шахтах. Холмы и горы вокруг изобилуют железной и серебряной рудой, а свинец часто ее сопровождает. Угольные шахты обеспечивают Белостенье топливом. Каменоломни с белым гранитом равны городу по возрасту и по-прежнему работают. Что более важно – несколько шахт Первой Эпохи по-прежнему поставляют белый и синий нефрит. Другие шахты поставляют драгоценные камни или редкие руды для производства высококачественных сплавов. Некоторые минералы можно использовать и эзотерически – в алхимии и создании артефактов; к таким относятся уранинит и реальгар. Одна шахта поставляет кристаллы, при помощи которых создают конкузионные Эссенциальные пушки. Работа в шахтах для белостенцев опасна: они слишком удалены от безопасного города. Но прибыль окупает риск.
Некоторые шахты построены еще в Старое Время. В них часто сохраняется Эссенциальное освещение, воздух кондиционируется, имеются и иные удобства, даже давно начертанные элементалями карты, указывающие на жилы желаемых минералов. В некоторых таких шахтах можно добыть минералы, чью пользу в Творении уже забыли. В более новых шахтах имеются все обычные опасности работы в тесных местах под землей – вроде рудничного газа, наводнений и обвалов.
С этой работой связана и заготовка леса. С его помощью белостенцы возводят здания, а также укрепляют шахтные стволы. Еще больше дерева идет на изготовление угля для работы с рудами; смола и терпентин выделяют как побочные продукты (нечистый уголь не подходит для металлургии).
Артефакторика, зачарование и образование
Белостенье изобилует разнообразными рудами, и потому город – центр тонкой металлургии. Постоянная нужда в обороне развила крупное производство оружия, и здесь производят все виды доспехов и оружия. Кузнецы создают и иные предметы, включая такие тонкие как навигационные инструменты. Также в городе крупная и связанная сеть ювелиров, гранильщиков и гравировщиков; не так давно они стали заниматься и шлифовкой линз.
В Белостенье есть значительная община тауматургов, делающая особый упор на металлургической алхимии, зачарованиях, защите и экзорцизме. Элитные ремесленники и тауматурги города создают множество талисманов, защитных амулетов и иных малых чудес. Они также создают множество видов превосходного оружия и брони, от совершенных клинков до копий, способных ранить призраков. Запасы нефрита и других оккультных минералов даже позволяют им создавать небольшое число дайклейвов, силовых луков и другого артефактного оружия и брони.
Такая отрасль требует образованного населения, и в Белостенье есть всесторонняя система первичного образования. По крайней мере девяносто процентов населения умеет читать и писать, включая бедняков – с этим могут (или хотят) сравниться немногие общества Творения. Коллегии сельского хозяйства, рудного дела и металлургии, огранки и тауматургии обеспечивают образование тем, кто к нему стремится и может оплатить. Синдики при поддержке местных филантропов предлагают стипендии очень многообещающим, но бедным студентам, прямо отмечая, что такие навыки станут важной стратегической помощью городу. Сочетание грамотного населения с мастерскими по тонкой металлической работе иногда ведет к созданию издательских контор, печатающих подвижными литерами. На Севере говорят, что белостенского путешественника можно узнать по книге в седельных сумках… и по тому, что он остальных считает невежественными дикарями.
Коммерция
Большая часть торговли Белостенья идет к югу по Дороге Странника. Остаток отправляется на Север по пути, ведущей к Фелле и землям за ней, например, в Гетамейн и Шанаринару. Белостенье едва себя кормит, но у него получается экспортировать ограниченное количество продуктов ферм – обычно превосходное вишневое вино, очень ценимое в Царстве. Однако Белостенье экспортирует немало металла, от сырых брусков до дорогих механических игрушек и украшений. Город даже чеканит собственные серебряные динары и дирхамы, основанные на модели Земель Стервятников. По сути, Белостенье – крупнейший источник денег на Севере; впрочем, в самом городе большинство белостенцев покупают и продают за бумажные расписки – по модели Царства. Нефрит – определенно самый прибыльный экспорт Белостенья, а Царство – главный клиент. Факторы из Лукши и Царства часто приезжают, чтобы купить нефрит и другие редкие минералы, применяемые в алхимии, зачаровании и создании магитека.
Религия и сверхъестественное
Большинство белостенцев поклоняются Синдикам; они не знают истинных личностей трех богов, но молитвам это не мешает доходить по назначению. В большинстве домов есть кабинетного размера храм троице – там богов представляет стеклянная, покрытая золотом и серебром масляная лампа с тремя фитилями, на фоне белого колеса с восемью спицами. Однако Синдики заявляют, что они – лишь хранители города. Они не боги Белостенья, а боги в Белостенье – различие, на соблюдении которого они настаивают даже при обыденных разговорах. Дабы не провоцировать Царство, Синдики не называют бога Белостенья. Но нетронутый солнечный мэнс в центре города выдает личность этого бога с изрядной ясностью. Значительная часть обитателей Белостенья почитает Непокоренное Солнце. Они особо почитают его в роли божества, приносящего весну и отгоняющего долгую смертоносную зиму. Белостенцы также поклоняются крупным Небесным богам, подходящим их профессиям; например, все элитные воины-полицейские города как минимум символически почитают Воаруна и Насамару, главных богов Северной войны.
Однако белостенцы менее склонны умиротворять малых Земных богов в окрестностях – ведь три могучих бога правят ими в городе Царя Небесного. Например, шахтеры часто имеют дело с земными элементалями и малыми богами гор и минералов, но они прибегают к власти Небесных божеств вроде Нефритовых Богинь и угрозам кары со стороны Синдиков.
Синдики позволяют Безупречному Ордену проповедовать в Белостенье, и в городе есть несколько малых храмов (по большей части в Крайнем Городе, еще по одному – при посольстве Царства и благотворительной больнице в Нижнем Городе). Однако за семь веков Безупречные миссионеры обратили лишь нескольких белостенцев.
Помимо этого Синдики строго запрещают любое поклонение созданиям тьмы. Городские чиновники трудолюбиво расследуют всякие слухи о поклонении демонам, фейри и мертвецам. Даже малое приношение призраку предка влечет за собой штраф, а упорное поклонение предкам – летнее изгнание. Белостенцы знают, что призраки могут лгать, а демоны и фейри только этим и занимаются. Любая просьба о поклонении наверняка скрывает желание созданий тьмы проникнуть в город.
Молитвы в Белостенье
Духовно активная архитектура, квартальное посвящение и план-мандала Ондар Шамбала некогда умножал силу молитв обитателей. Огромные скрытые механизмы даже превращали здания и целые районы в исполинские медленные молитвенные колеса. Разбитое, искаженное и частично отстроенное Белостенье все же несколько усиливает Эссенцию, получаемую богом от молитв обитателей. По правилам это просто означает, что богу с почитателями в Белостенье понадобится меньше людей, чтобы достичь нужного уровня культа. В большинстве своем на игру это не влияет. Однако сложность молитв, творимых в Афтоне, снижается на два, из-за относительно целой святой архитектуры. В Срединном Городе сложность броска молитвы снижается на единицу.
Магия
По контрасту с изобилием тауматургов и мастеров тайного дела в Белостенье, у города нет школы чародейства (хотя Синдики бы и не отказались ее приобрести). Однако в городе практикует ряд чародеев – по большей части внекастовые Земные Возвышенные. По закону чародеи должны помогать страже, зачаровывая оружие и присоединяясь к ней в битвах против фей, призраков и других жутких врагов.
Владеющие Эссенцией
Синдики приветствуют любых Земных Возвышенных, решивших поселиться в Белостенье. Безупречный Орден учит, что дракорожденные благословляют город своим присутствием; тем не менее, любой династ или внекастовый, который попытается получить поклонение, не найдет ответа в городе.
Синдики также до удивительной степени терпимы к Анафемам-соларам. Рун из касты Затмения, ныне живущий в храме-мэнсе – лишь самый новый белостенский солар. Рассветная Маха Петисдоттир занимает в Стражах пост офицера. Безупречные историки отмечают, что каждое столетие два-три белостенца становятся Анафемами, и хотя Синдики и не мешают Дикой Охоте, но и не помогают ей. Снова и снова Анафемы-солары набирали силу в Белостенье, и их убивали лишь с большими трудностями и после долгой погони.
Причины тому просты: Синдики так и не оставили надежду на возвращение соларов. Они использовали Возвысившихся в городе, надеясь, что они привлекут внимание Непокоренного Солнца к Творению в целом и Белостенью в частности. Синдики также воспользовались контактами в Бюро Судьбы, дабы повысить шансы того, что немногие свободные Возвышения соларов в Творении найдут носителей в Белостенье.
Однако Синдики никогда не оказывали такой помощи ни лунарам (которых считают варварами), ни таинственным Сторонним. Синдики пускают в ход все методы, чтобы не поощрять Визирей наносить визиты в Белостенье (даже Сторонних из Золотой Фракции) и чтобы побудить их уйти. Трое богов изрядно боятся последствий того, что Бюро раскроет их совершенно незаконное правление городом в Творении.
Возвышенные – не единственные обладатели Эссенции в Белостенье. Академия Лотосового Разума регулярно просветляет Эссенцию выпускников. Стражи, проходя тяжелые тренировки, также просветляют Эссенцию, дабы пользоваться артефактными доспехами и оружием. В Белостенье также живет ряд малых богов-отступников и элементалей.
Несмотря на враждебные отношения между Белостеньем и сверхъестественными соседями, их близость приводит к малому, но стойкому числу феекровных и людей призрачной крови. Таким полукровкам в Белостенье дается лишь одна истинная возможность: вступление в Стражи. Любой полукровка, который не посвятит жизнь защите города, окажется под подозрением в работе на родителя-нелюдя.
Тысячелетний Договор
Одним из первых указов Синдики договорились о перемирии с призраками Топи Марамы и с местными ракша – Зимним Народом. По договору никакая сторона не атакует другую. В знак соглашения Белостенье ежегодно высылает наружу двадцать четыре заключенных – дюжину для фейри, дюжину для мертвых. Никто точно не знает, что случается с этими жертвами ночью, но крики длятся долго.
Такова цена длящейся безопасности Белостенья.
Правительство
Синдики служат Белостенью абсолютными гарантами гражданского порядка. Они организовали правительство города и написали его законы; никто иной легально не может их изменить. Для принятия нового закона нужно согласие всех трех Синдиков. Но трое – даже трое могучих богов – не могут справиться со всей административной работой в большом городе, а у Синдиков еще и иных обязанностей хватает. Поэтому большую часть управления городом они передали в руки сословия судей и людей на должностях инспекторов. В роли военной силы Белостенья выступает профессиональная городская стража (прозаически названная Стражами) и обширное ополчение.
Базовые законы Белостенья изложены в краткой гражданской хартии. К двенадцати годам дети должны выучить ее наизусть; если это не так, то родителей штрафуют. Чужестранцы, желающие стать гражданами, также должны выучить хартию. Это редко становится трудным для белостенцев – хартия занимает лишь несколько страниц. В городе никто не может по праву заявить, что не знает законов.
Синдики
Находясь в Белостенье, Синдики располагаются в огромном храме-дворце в Афтоне. Это, по случайности, один из самых крупных сохранившихся кварталов Старого Времени, все еще до некоторой степени приумножающий эффективность (и Эссенцию) молитв. Синдики получают от Белостенья богатство молитв, с которым немногие боги могут сравниться. Взамен Синдики сохраняют Белостенью безопасность и мир, чистоту и достаточно удачи, чтобы избежать случайных невзгод. Пока что трое богов сумели достаточно хорошо скрывать свою роль Синдиков, и избежали Небесных аудитов и суровых приговоров (их деятельность в роли Синдиков нарушает многие законы Небес).
Хотя троим богам и нравится интенсивность молитв Белостенья, они все же желают со временем восстановить Ондар Шамбал. Синдики уже разработали планы по восстановлению города район за районом, при помощи добытого из старых построек камня и нового гранита из прежних каменоломен. Но для полной эффективности потребуется, чтобы Зенитный солар благословил каждый блок при его закладке в здание. Они надеются, что, восстановив духовную силу Белостенья, они смогут снова обратить внимание Непокоренного Солнца на Творение и получить его поддержку в распространении мира и порядка Белостенья на остаток Творения.
Судьи
Система закона и правосудия в Белостенье подчеркивает разрешение столкновений интересов. Таким образом, Синдики пишут законы, а судьи применяют их и взвешивают применение. Судьи занимаются не только преступлениями и карой преступников; они также заслушивают гражданские дела по самым разным вопросам, от развода до водных прав. Когда в споре участвуют духи, Возвышенные или чиновники правительства, или когда случай как-то иначе оказывается странным или сложным, судьи передают дела Синдикам. Трое богов магически принуждают всех участников дела говорить честно и открыто, и при этом о гражданах может открыться много неожиданного, пусть и не всегда относящегося к делу. Судьи записывают каждое решение Синдиков и на этих прецедентах основывают свои вердикты.
Наказания
За мелкие преступления, вплоть до краж и драк в общественных местах, в Белостенье штрафуют и предают общественному порицанию; это считается достаточным. Более тяжелые преступления караются соответственно большими штрафами. Самые крупные преступления – изгнанием. Повторные малые преступления также могут повлечь за собой изгнание: судья решает, что такого возмутителя спокойствия не стоит пускать в город. Приговоренных могут запереть в районах Нижнего Города, пока не придет время их изгнания.
Этот вид наказания делится на летнее и зимнее изгнание. Виновный в вооруженном ограблении, неоднократной краже из лавок, поставке поддельных талисманов, убийстве по неосторожности и так далее, покидает город в середине лета, с тем количеством пищи, одежды и денег, что может унести. Летние изгнанники уходят из города на рассвете. Тяжелые преступления, вроде изнасилования, убийства, рабовладения или привода созданий тьмы в город караются зимним изгнанием; такие преступники уходят из города на закате в разгар зимы, и им не дается ничего, кроме одежды. Немногие переживают даже одну ночь.
Самых страшных преступников приберегают для ежегодной жертвы фейри и мертвым. По сравнению с этим зимнее изгнание милосердно. Лишь после жертвоприношения оставшихся преступников изгоняют в зиму.
Инспектора
Инспектора Белостенья разбираются с большей частью повседневных дел города, от сбора налогов до испытания артефактов и талисманов – есть ли в них истинная магия. Эти чиновники помимо всего прочего изучают товары на предмет качества и цены, здания – на предмет структурной цельности, улицы – на предмет чистоты. Инспектора разбираются с финансами и бумагами правительства города. Для физической работы нужная контора нанимает местные компании. Некоторые из крупнейших компаний Белостенья (помимо фермерства и горного дела) занимаются и гражданской работой вроде подметания улиц, сбора мусора и зажигания угольных ламп на перекрестках главных улиц.
Большая часть работы инспектора скучна. Однако не все сверхъестественные враги города немедля начинают убивать, стоит им прокрасться внутрь. Инспектора должны посещать все места Белостенья, и потому они часто находят нечестивых существ, набирающих силу в покинутых тоннелях, или же в иных углах и расщелинах. Город чтит их память.
Арфистка
Белостенцы ненавидят нечестивое и боятся его, но один демон постоянно находится в сердце власти города. Тауматурги Белостенья призвали демона-ангиалку и сковали ее орихалковыми цепями. И каждый день, весь день напролет, она играет на арфе Времени в покоях Синдиков.
Только Синдикам известна причина вызова сверхъестественного музыканта: мелодия ангиалки напоминает слушателям о том, кто они есть. Без такого напоминания Синдики могли бы и забыть, что они – три бога, работающие в тесном сотрудничестве, но сохраняющие личные интересы и обязанности за пределами общего маскарада. Без ангиалки они могли бы и слиться в трехтелое божество, прикованное лишь к Белостенью. Ангиалка, которую зовут Этернаис, не возражает против плена. Если ангиалка прекратит играть – то прекратит существовать, а дворец Синдиков куда приятнее Малфеаса.
Армия Белостенья
Синдики постановили, что у Белостенья не должно быть крупной и постоянной армии. Большое число солдат надо тренировать, кормить и размещать; вдобавок Синдикам не нужен был мощный военный класс, способный также распознать, что Белостенье занимает особо опасную часть Творения.
Проблему Синдики разрешили двухъярусными военными силами. Каждый боеспособный и взрослый белостенец принадлежит к городскому ополчению, но такие силы мобилизуют лишь в особых случаях. Стражи города – отлично обученное и экипированное, но относительно небольшое формирование. Более того, Стражи чаще всего служат полицией Белостенья, и работают с людьми, а не отмежевываются от них.
Ополчение
Каждый боеспособный белостенец в возрасте от 17 до 37 служит в городском ополчении, вне зависимости от пола. Каждому присваивается номер – от 1 до 28. В этот день, каждый месяц от Нисходящей Земли до Восходящего Воздуха они являются на обучение на одно из тренировочных полей города. Как говорят инструкторы – «можешь махать мотыгой – сможешь и алебардой». Многие граждане тренируются с оружием, основанным на орудиях их ремесла: кирки для шахтеров, топоры для дровосеков, алебарды для садоводов и так далее. Другие же граждане учатся работать копьями или прямыми мечами. Члены ополчения также учатся владеть дальнобойным оружием вроде дротиков или луков. Они носят кирасы и шлемы-горшки, могут иметь щиты.
Члены ополчения учатся и сражаются в отделениях по пять человек, манипулах по пятьдесят или когортах по тысяче; на каждое отделение есть дополнительный капрал, а на манипулу – капитан (называемый «лохагос»). Стражи служат офицерами и инструкторами для когорт и манипул. Хотя манипулы обычно состоят из соседей, каждая когорта смешивает граждан со всего города, не обращая внимания на социальный статус.
Белостенье редко ведет войны, и ополчение обычно служит поддержкой Стражам, когда в город вторгается создание тьмы. Эти воины-помесячники не могут истинно сражаться с такими врагами, но члены ополчения этого дня могут рассеяться по городу, отслеживать врага и прикрывать Стражей, которые обыскивают здания.
Стражи
Шесть тысяч Стражей – отлично тренированные профессиональные воины. В их рядах – не только смертные герои, но и внекастовые дракорожденные, духи, богорожденные и смертные, которым Синдики просветлили Эссенцию. Более того, у Стражей высококачественные доспехи и оружие. У каждого Стража есть как минимум одно оружие превосходного качества, многие из них обладают исключительными или даже совершенными или артефактными клинками. На оружие также может быть наложено чародейское или тауматургическое зачарование. То же касается и качества доспехов. И наконец, большинство Стражей носят при себе как минимум один талисман, зелье или духовное усиление – результат помощи тауматургов Белостенья и Синдиков. Обычно Стражи в Белостенье обладают наибольшей личной силой.
Стражи служат также и полицией Белостенья, и работают в двадцати восьми участках (включая четыре в Нижнем Городе). Подобно ополчению, они делятся на отделения по пять человек и манипулы по пятьдесят, но постоянных когорт у них нет. Каждой манипулой командует лохагос; среди более высоких рангов – центурион (командует двумя манипулами) и декарх (десять манипул под командованием, аналогичен генералу). Стражи обходят город дозором, прекращают драки, ловят воров и исполняют иные обязанности по поддержанию закона. Отделения из пяти Стражей более чем достаточно, чтобы прекратить большинство беспорядков. Более того, они обучены допрашивать свидетелей и собирать улики для судей – потому-то у Белостенья и имеется репутация места со строгим, но справедливым правосудием.
Когда в Белостенье беснуются создания тьмы, Стражи координируют поиски и сражение с такими гостями. Манипулы также могут совершать вылазки за стены, чтобы покарать варваров, призраков или фейри за нападения на путешественников, фермеров, шахтеров или других не защищенных стенами людей. Стражи никогда не пытались напрямую сокрушить врагов Белостенья (это безнадежно нарушило бы Тысячелетний Договор), но ответные рейды показывают, что город остается бдителен.
Охота на бехемотов
Величайшие испытания стражников наступают, когда фейри создают бехемотов в зонах Вильда и посылают их бесноваться к городу или рудным лагерям. Когда такое случается, то Синдики направляют на бой с чудовищами самых могучих стражников – включая клятвенные братства внекастовых дракорожденных. Синдики также стараются нанять любых опытных воинов в городе, не обращая внимания на происхождение – от гостей-династов до гостей-Анафем. Пока что они никогда не пытались включить оба вида Возвышенных в одну группу охотников на чудовищ.
Артиллерия
Ремесленники Белостенья создают отличные осадные машины, хотя город пользуется ими больше для защиты, чем для нападения. Ширины стен едва хватает, чтобы разместить тяжелую баллисту или онагра. Железная полоса на верху стены несет по крайней мере шестьдесят таких орудий. Тяжелый, пропитанный салом брезент защищает орудия от погоды, когда они не используются.
Помимо тяжелых железных шаров и стрел белостенцы посылают из катапульт железные «ежи» при обороне от фейри или мешки с солью – чтобы отпугнуть призраков. Пылающие шары из смолы и соломы часто пугают напавших варваров. Ополчение включает когорту артиллеристов, обученных справляться с настенными орудиями.
Международные отношения
Синдики сохраняют строгий нейтралитет Белостенья – город не объявляет себя ничьим врагом, но и не называет чьим-либо союзником. Город-государство обменивается послами с Царством, Гетамейном, Шанаринарой и Хаслантийской Лигой, но никому не предлагает особых уступок.
В начале своего правления Императрица потребовала покорности от Белостенья. Синдики открыли ей свои личности и дали понять, что, напав на Белостенье, Царство лишится здоровья, мира и удачи. Императрица удовлетворилась символическими признаками покорности – например, иногда устраиваемым обменом мелкими дарами; даже это прекратилось после ее исчезновения. Синдики также разрешили Дикой Охоте работать в Белостенье, пусть и без какой-либо поддержки Стражей. Эту привилегию официально никто не отменял; еще неизвестно, что случится, когда главный Охотник Севера (хорошо известный бешеным фанатизмом) узнает, что у Синдиков на службе теперь есть минимум две Анафемы.
У Белостенья достаточно дружеские отношения с Гетамейном, по большей части основанные на их общем желании избежать привязанности к чужим странам. Города-государства немного торгуют; Белостенье обменивает сидр, зерно и овощи на гетамейнские странные руды и камни. Но белостенцы считают, что Гетамейн проклят, и перепродают партнерам фиолетовые алмазы Гетамейна и другие его продукты. Закон Белостенья запрещает ввозить все, выращенное в грибных садах Гетамейна, и нарушение этого правила может привести к летнему изгнанию.
Завязав дипломатические отношения с Хаслантийской Лигой, Синдики строят планы на будущее. Они предвидят, что Лига станет основной силой Севера и собираются создать историю сердечных отношений с ней. А кузнецы и ювелиры Белостенья хотя получить перьесталь и драгоценности хаслантийцев.
Однако из всех дальних стран Белостенье активно заигрывает только с Лукши. Купцы города очень желали бы продавать Седьмому Легиону побольше редких минералов; Стражи, ремесленники и ученые по разным причинам желают создать свою магитехническую промышленность и считают Лукши единственным разумным источником знаний и образцов оружия. Пока что Седьмой Легион не проявил интереса к расширению торговли или открытию тайн.
Ледоходы
Белостенье общается с ледоходами куда больше, чем хотелось бы. Терпимые белостенцы называют ледоходов «грубоватыми», но большинство считает их презренными дикарями. Ледоходы, со своей стороны, в целом полагают белостенцев избалованными трусами. И все же ледоходы стремятся получить оружие, доспехи, инструменты и украшения из города. Несколько раз в год племена ледоходов разбивают лагеря за пределами города, надеясь сбыть мясо, меха и мамонтову кость. Зимой племена иногда просто ищут зерно и корм для скота. Столкнувшись с голодом, племена продадут даже найденные (или украденные, или снятые с трупов) артефакты Первой Эпохи за крошечную часть их истинной цены.
Время от времени Синдики нанимают ледоходов и направляют их на других врагов – бандитов, варваров Вильда, мародеров-хобгоблинов и так далее. Ледоходы терпеть не могут, когда их так используют, но многие считают, что это лучший из худших вариантов.
При каждом визите племени по крайней мере один варвар перелетает на планере городские стены, просто чтобы показать, что может это сделать. Если он приземляется в городе, то Стражи его скручивают и вышвыривают, но иных кар не следует.
Редко бывает так, что молодые белостенцы восстают против удушающей безопасности города и стараются уйти к ледоходам. Те не поощряют подобное, но иногда принимают молодого мужчину или девушку с отличным оружием и доспехами. Многие такие искатели приключений погибают, и ледоходы забирают их вещи. Выжившие обычно появляются в Белостенье через несколько месяцев или год, рассказывают захватывающие истории, но с радостью возвращаются к «скучной» городской жизни.
Создания тьмы
Однако самые важные отношения Белостенья – с нечестивыми соседями. Конечно, Тысячелетний Договор нарушается всеми сторонами. Ракша и мертвецы постоянно стараются пробраться в город и учинить разгром и нападают на недостаточно защищенных белостенцев. Стражи в ответ совершают рейды против Зимнего Народа и призраков. Если бы фейри или призраки были лучше организованы – то попытались бы развернуть полноценную войну; но сейчас разные фракции нападают на город, когда не бьются друг с другом. Умелые дипломаты Белостенья иногда подкупают какую-то группу врагов или обманывают ее – и заставляют драться с другими. Пока что никакой лидер созданий тьмы не попытался установить с Белостеньем истинный мир.
Призраки и иные создания Топи Марамы обычно бешены, но разделены на множество мелких племен или банд, бьющихся друг с другом столько же, сколько с Белостеньем или еще с кем-то. Два Лорда Смерти – Епископ Халцедонового Кадила или Любовница, Облаченная в Одеяние Слез – могут оказывать ограниченное влияние на тенеземлю, и с ними Синдики заключили важнейшие части договора. Но Топь все равно по большей части анархична.
Именуемые Зимним Народом ракша – самые организованные и упорные враги города. Эти фейри действуют из фригольда, находящегося в полусотне миль к западу и северо-западу от Белостенья, в обширной зоне Вильда. Сияющие холодной красотой и закованные в доспехи из мороза и льда катафракты ведут за собой хобгоблинов с волчьими чертами или похожих на иззубренные ледяные скульптуры детей странной формы. Зимний Народ ездит на оленях и охотится с ледяными ласками.
Холодная жестокость и тонкая хитрость Зимнего Народа выделяются даже по меркам фейри. Они не просто преследуют и убивают уязвимых белостенцев – но и регулярно завораживают и обманывают смертных, чтобы те помогли им пробраться в город. Именно потому Зимний Народ – самые ненавистные враги Белостенья. Город не только экипирует солдат железным оружием, но и продает убийственное для фейри железо по очень разумной цене ледоходам и, собственно, всем в пределах нескольких сотен миль, кто желает убивать фейри.
Рун
Недавно город получил мощное дипломатическое преимущество. Молодой белостенец по имени Рун недавно Возвысился соларом Затмения. У него есть свои счеты с Зимним Народом: Лиос, аристократ-ракша соблазнил Руна и заставил ввести его в город. Когда Рун переживал зимнее изгнание из-за бесчинств фейри, тот насмехался над ним и мучил его – и, нанеся ответный удар, Рун Возвысился. Во имя Синдиков он идет там, куда не смеют ступить смертные. Еще неясно, сможет ли он создать истинный мир между Белостеньем и соседями, но он поклялся попробовать.
Cледующее: Скаллстоун. Затянутые туманами острова
@темы: Переводы материалов, Земли Севера, Творение, 2 редакция
-
-
14.11.2012 в 23:36-
-
14.11.2012 в 23:49А летучие, кстати, не только ледоходы. Хаслантийцы очень хорошо это дело освоили)
-
-
15.11.2012 в 00:02Хотя пока из всех моих более-менее вылупившихся персонажей побывать в городе, пожалуй, смогла бы только Айаме =)
-
-
15.11.2012 в 00:21-
-
15.11.2012 в 00:40Пока безымянное осодитятко - демонокровная; абиссал есть абиссал; Мэй вообще экзотическое извращение на тему разумного нефрека =) Ещё одно семейство, обитающее рядом не то с зоной Вильда, не то вообще с границей Творения - скопитырено мною практически из сказок: смертный мужчина; фейри-змеедевушка, которую он сначала принял за человека, женился - но с условием, что не будет следить, куда она уходит на один день в неделю. Он и не следил - любил свою жену очень. Даже когда родился ребёночек, у которого были янтарного цвета глаза с вертикальным зрачком, он, конечно, сделал выводы (правда. первоначальный вывод был - загуляла с фейри), но претензий выкатывать не стал. Фэю это то ли тронуло, то ли позабавило, она ему даже кое-что показала из своих не совсем человеческих возможностей... словом, на данный момент семейка вполне дружная =)
-
-
15.11.2012 в 01:46